Сборник статей под редакцией профессора М. И. Брагинского статут mockbr2000
вернуться в начало
| скачать 98 течного кредитора, а не способы защиты, суть их заключается в «пресечении, предотвращении, устранении нарушений права, его восстановлении и (или) компенсации потерь, вызванных нарушением права». А это и есть смысл понятия «способы защиты гражданских прав»1. Средства защиты прав ипотечного кредитора предусмотрены германским правом. В случае ухудшения земельного участка, создающего угрозу надежности ипотеки, кредитор вправе назначить собственнику срок для устранения угрозы, а по его истечении «немедленно потребовать удовлетворения из стоимости участка»; возможно также установление другой ипотеки (§ 1133 ГГУ)2. Ряд юридических составов дает кредитору право на негаторный иск - в том числе против собственника (§ 1134 ГГУ). Негаторный иск является ничем иным, как вещно-правовым способом защиты, и коль скоро германская ипотека рассматривается как право вещное, то и способы защиты должны быть соответствующими. В России у залогового кредитора был на первых порах лишь личный иск (обещание должника «от правежу не отьиматись»3) для защиты от недобросовестности должника. Позже нарушения стали влечь вещно-правовые последствия. Подобно ГГУ, проект российского Гражданского уложения наделял кредитора правом на предъявление иска «о воспрещении собственнику разорительных для заложенного имения действий» (ст. 1079 ГУ). Предусматривалось и право ипотечного кредитора требовать досрочного исполнения обязательства либо дополнительного обеспечения (ст. 1080 ГУ). Еще одним способом защиты было требование залогодержателя об «уничтожении» (т.е. признании недействительными) договоров, обесценивающих имение (ст. 1077, 1078 ГУ). Как мы видим, вещно-правовые способы защиты сочетаются с обязательственно-правовыми, а универсальные (признание сделок недействительными) - со специальными. Современное российское законодательство не выстраивает четкой системы способов защиты прав залогодержателя. Различные способы предусмотрены в специальных нормах ГК и Закона об ипотеке применительно к конкретным видам нарушений прав ипотечного кредитора, 1 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. раб. С. 628. 2 Германское гражданское уложение // Германское право. Ч. 1. Международный центр финансово-экономического развития. М, 1996. 3 См.: Зеоницкий А.С. Указ. раб. С. 47-48. 99 т.е. законодатель избрал путь казуистики. Между тем попробуем обобщить, систематизировать предлагаемые способы защиты. Это тем более уместно, что в Закон об ипотеке предполагается внесение изменений и дополнений и потому вряд ли целесообразно углубляться в детали отдельных норм. Гражданский кодекс РФ предусматривает универсальные и специальные способы защиты гражданских прав. Универсальные сформулированы в ст. 12, специальные относятся к отдельным институтам. Применительно к ипотеке можно отметить наличие и тех, и других. Попытка систематизировать специальные способы защиты сделана в ст. 351 ГК, где речь идет о досрочном исполнении обязательства, обеспеченного залогом, и обращении взыскания на заложенное имущество (тоже досрочном). Статья 351 обобщает виды нарушений, при которых указанные способы применяются. Можно сказать, что в защите прав ипотечного кредитора эти специальные способы играют ведущую роль (не исключая при этом применение универсальных способов). Для досрочного исполнения обязательства, обеспеченного ипотекой, установлены две группы оснований: одна связана с исчезновением предмета ипотеки, вторая - с нарушением залогодателем обязательств по обеспечению сохранности заложенного имущества, правил о распоряжении заложенным имуществом и правил о последующем залоге. Вторая группа оснований дает залогодержателю не только право требовать досрочного исполнения обязательств, но и право при неисполнении требования обратить взыскание на предмет ипотеки. Закон об ипотеке, в целом сохраняя принципиальные подходы, подобной обобщающей статьи не содержит - нормы, направленные на защиту прав залогодержателя, «разбросаны» в разных статьях и главах. В самих же способах защиты наблюдается большее многообразие. Помимо рассмотренных специальных способов (ст. 39, 41) можно отметить наличие целого ряда прямых указаний на применение универсальных способов защиты, а также способов защиты права собственности и иных вещных прав. Применение в соответствии с Законом об ипотеке универсальных способов защиты особых проблем не вызывает. Среди этих способов названо «признание сделки об отчуждении заложенного имущества недействительной и применение последствий, предусмотренных статьей 167 Гражданского кодекса Российской Федерации» (ст. 39), растор- 100 жение договора об ипотеке и возмещение убытков (п. 1 ст. 44), изменение условий договора об ипотеке (ст. 12), а также «соответствующие обстоятельствам способы защиты», предусмотренные ст. 12 ГК. Проблемы здесь могут быть связаны лишь с противоречиями между самими нормами Закона об ипотеке. Так например, требование о предупреждении залогодержателя обо всех предшествующих ипотеках содержится в ст. 12 и п. 1 ст. 44. Несмотря на то, что норма ст. 12 является общей, а ст. 44 - специальной, требование по своей сути едино, а последствия его нарушения различны. Статья 12 дает залогодержателю «право потребовать досрочного исполнения обеспеченного ипотекой обязательства либо изменения условий договора об ипотеке», а ст. 44 (п. 1) говорит о праве «потребовать расторжения договора и возмещения причиненных убытков...». Коллизию можно разрешить посредством приоритета специальной нормы. Особый интерес представляет применение залогодержателем вещ-но-правых способов защиты - права предъявить виндикационный либо негаторный иск (ст. 103-303 ГК) к третьим лицам, в чьем незаконном владении оказалось заложенное по договору об ипотеке имущество (п. 3 ст. 33 Закона об ипотеке). Залогодержателю по договору об ипотеке принадлежит не вещное, а обязательственное право - следовательно, для применения специальных вещно-правовых способов защиты оснований нет. В то же время применение их сопряжено с условием о передаче виндицируемого имущества во владение залогодателя (п. 3 ст. 33). Отношения возникают здесь в силу закона и имеют специфический объект - защиту вещного права залогодателя лицом, заинтересованным в сохранности вещи на основании обязательственного права (залогодержателем). Налицо совершенно особое правоотношение, порожденное двойственностью природы ипотеки. Способы защиты прав ипотечного кредитора содержатся не только в Законе об ипотеке, среди норм о залоге и в общих нормах ГК. Права кредиторов при продаже предприятия определены, например, в ст. 562 ГК, которая специально предусматривает способы защиты в случае нарушений. Кредитору предоставлено право выбора: потребовать либо прекращения или досрочного исполнения обязательства и возмещения убытков, либо признания договора продажи предприятия недействительным (п. 2 ст. 562). Очевидно, что эта норма распространяется в том числе на ипотечных кредиторов, однако никакой корреспондирующей нормы в Законе об ипотеке не содержится. Налицо отсутствие в законодательстве об ипотеке системы норм о защите прав залогодержателя, в то время как обобщить, свести в одном разделе все имеющиеся способы защиты (используя в том числе технику отсылок) было бы весьма полезно. Примером может служить ст. 351 ГК, где содержится системный подход к специальным способам защиты прав залогодержателя. Гришин Д.А. ^ Определение и содержание неустойки 1. Согласно Гражданскому кодексу РФ (п. 1 ст. 330), принятому Государственной Думой РФ 21 октября 1994 г., под неустойкой понимается определенная законом или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, в частности в случае просрочки исполнения. Такое определение неустойки осталось, с редакционной точки зрения, неизменным по сравнению с тем, которое содержал ГК, принятый третьей сессией Верховного Совета РСФСР шестого созыва 11 июня 1964г. (ст. 187). Практически идентичное определение содержали и Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик (далее- Основы 1991 г.), принятые постановлением Верховного Совета СССР от 31 мая 1991 г. (п. 2 ст. 68). Отличие определений состоит лишь в том, что Основы говорили о неустойке как о денежной сумме, определенной законодательством или договором, а ГК 1964 г. - как о сумме, определенной законом или договором. Такая перемена терминов («закон» на «законодательство») в этих двух «предшественниках» нового ГК может говорить о стремлении законодателя расширить круг нормативных актов, предусматривающих или могущих предусматривать взыскание неустойки за различные нарушения в области договорных отношений. И как не трудно увидеть, наибольшая часть всех предусмотренных в нормативных актах неустоек содержится именно в подзаконных актах, среди которых можно отметить, например, ранее широко применяемые Положение о поставках товаров народного потребления и Положение о поставках продукции производственно-технического назначения, которые были утверждены постановлением Совета Министров СССР от 25 июля 1988г. № 888; постановление Президиума Верховного Совета Российской Федерации и Правительства Российской Федерации «О неотложных мерах по улучше- 103 нию расчетов в народном хозяйстве и повышении ответственности предприятий за их финансовое состояние» от 25 мая 1992 г. № 2837-I1; Положение о штрафах за нарушение правил совершения расчетных операций, утвержденное постановлением Совета Министров СССР от 16 сентября 1983 г. № 9II2. Из других актов, также устанавливающих различные виды неустоек, наиболее известны такие, как Устав железных дорог Союза ССР, утвержденный постановлением Совета Министров СССР от 6 апреля 1964 г. № 270, Кодекс торгового мореплавания Союза ССР, утвержденный Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 сентября 1968 г., Устав автомобильного транспорта РСФСР, утвержденный постановлением Совета Министров РСФСР от 8 января 1969 г. № 12. Но следует учитывать, что, используя понятие «закон», ГК 1964 г. имел в виду «закон» в широком смысле слова, т.е. он охватывал и иные (подзаконные) нормативные акты. В качестве наглядного примера могут служить названные выше транспортные уставы и кодексы, которые законами в точном смысле слова не являются. Поэтому указанная перемена 1 Неустойка за просрочку оплаты полученных по договору поставки товаров, установленная п. 8 данного положения, применению не подлежит (см.: Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22 октября 1997 г. № 18, п. 14 // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее -ВАС РФ). 1998. № 3). 2 Данное Положение продолжает действовать с изменениями, внесенными постановлениями Совета Министров СССР от 4 июня 1988 г. № 713 и от 30 июля 1988 г. № 929 (Собрание постановлений СССР. 1988. № 28. Ст.77). Оно довольно широко используется и сегодня, являясь одним из основных нормативных актов, применяемых к отношениям между банками и их клиентами в случае нарушения первыми правил совершения расчетных операций (см.: п. 7 Положения) (о применении Положения см.: Обзор практики рассмотрения споров, связанных с ответственностью коммерческих банков и их клиентуры за нарушение правил совершения расчетных операций. Письмо Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.04.94 № С1-7/ОП-234 // Вестник ВАС РФ. 1994. № 6). Что касается указанных выше Положений о поставках, то они, в связи с введением в действие части второй ГК РФ, регулирующей отдельные виды обязательств, утратили свое прежнее значение и более не применяются. Однако стороны вправе использовать положения указанных актов, например, путем включения их в договор, но только те из них, которые не противоречат обязательным для них правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент заключения договора (см. ст. 422 ГК РФ) (см.: Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22 октября 1997 г. № 18, п. 4 // Вестник ВАС РФ. 1998. № 3). i 104 понятий не имела целью увеличение общего количества законных неустоек и не повлекла за собой каких-либо существенных юридических последствий, например, в виде внесения изменений в соответствующие нормативные акты. Новый ГК РФ, как видно из ст. 330, вернулся к тому определению рассматриваемого источника неустойки, которое было в ГК 1964 г. Содержание нормы в связи с необходимостью узкого толкования понятия «закон» однако изменилось, что свидетельствует о намерении законодателя отказаться от возможности установления неустоек (штрафов, пеней) во всевозможных подзаконных нормативных актах. При этом не допускается никакого «делегирования» законом возможности установления неустойки иному нормативному акту. Такой возврат к прежней терминологии можно объяснить рядом причин. Это может быть обусловлено коренным образом переменившимися экономическими отношениями, переходом от плановой экономики к рыночной; стремлением систематизировать, унифицировать действующее законодательство, требующее основательного обновления, а также, возможно, повлиять на содержание нормативно-правовых актов (законов), которые могут быть приняты в будущем. Но все же несмотря на такое, казалось бы, значительное отличие одного понятия от другого, любое из них (применительно к неустойке) в тексте нового ГК РФ имело бы одинаковое значение. Объясняется это тем, что термины «законодательство» и «закон» по новому ГК имеют практически одинаковое содержание и в ряде статьей как бы взаимозаменяют друг друга. Это утверждение, разумеется, не распространяется на те нормы ГК РФ, в которых говорится о жилищном, земельном, антимонопольном, семейном, патентном и процессуальном законодательстве, а также на нормы, применяемые в порядке аналогии. Ранее (до принятия нового ГК), под термином «законодательство» понимались не только законы, но и важнейшие подзаконные акты - указы, постановления правительства. Теперь же под законодательством следует понимать только сам Кодекс и принятые в соответствии с ним иные федеральные законы, что прямо вытекает из ст. 3 ГК РФ1. И преж- 1 Такое понимание было введено Государственной Думой при рассмотрении проекта части первой ГК РФ во втором чтении (см.: ^ Введение в Гражданский кодекс. Вступительная статья // Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая. М.: Де-Юре, 1995. С. 12). 105 де всего это те законы, принятие которых непосредственно предусматривается самим ГК (об акционерных обществах, о производственных кооперативах, о потребительских кооперативах, об обществах с ограниченной ответственностью, о ценных бумагах, об ипотеке, об иммунитете государства и его собственности, о взаимном страховании, о земле и других природных ресурсах, о регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним, о несостоятельности (банкротстве) и др.). Если, например, обратиться к Конституции РФ, то можно обнаружить, что она различает термины «закон» и «законодательство», хотя прямо их и не определяет. Статья 5 говорит о законодательстве как совокупности всех действующих нормативных актов независимо от их юридической силы. Статья 71, определяющая предметы ведения Российской Федерации, в пункте «о» говорит об уголовном, уголовно-процессуальном, уголовно-исполнительном, гражданском, гражданско-процессуальном и арбитражно-процессуальном законодательстве. Статья 72, посвященная предметам совместного ведения Федерации и субъектов Федерации, в пункте «к» говорит об административном, административно-процессуальном, трудовом, семейном, жилищном, земельном, водном, лесном законодательстве, законодательстве о недрах и об охране окружающей среды. Но в подавляющем большинстве случаев Конституция оперирует термином «закон». Такая ситуация явилась причиной для выделения в литературе термина «законодательства» в широком (по Конституции РФ) и в узком (по ГК РФ) смысле слова1. В связи с этим важно отметить, что сфера применения термина «законодательство» в узком смысле этого слова ограничивается пределами гражданского права. 2. Переходя теперь непосредственно к исследованию содержания неустойки, немало интересного можно обнаружить, если обратиться к тем ее определениям, которые содержались в ГК РСФСР от 11 ноября 1922 г. и проекте российского Гражданского уложения (далее - ГУ), который был внесен в Государственную Думу 16 октября 1913 г. Последний имел огромное значение для становления отечественного гражданского законодательства и сохранил его до сих пор как источник, свидетельствующий о высоком уровне развития цивилистической мысли в России и вы- 1 См.: ^ Договорное право. Общие положения. М.: Статут, 1997. С. 27. 106 сокой квалификации российских юристов, а также способный повлиять на развитие современной доктрины гражданского права1. Здесь, однако, необходимо обратить внимание на существование и такого источника, как проект ГУ 1814 г., § 45 которого гласил: «Когда в договоре поставлена неустойка, то платеж ее освобождает от всякого другого взыскания; но договор остается в своей силе, разве бы именно сказано было в договоре, что платежом неустойки оный уничтожается»2. За неимением самого текста данного проекта, здесь оказалось невозможным проверить наличие каких-либо других норм, касающихся неустойки (в частности, дающих ее определение). Однако даже из приведенного положения (из слов «платеж» и «платежом») можно заключить, что под неустойкой понималась денежная сумма. Согласно ГК 1922 г. неустойкой признавалась «денежная сумма или иная имущественная ценность, которую один контрагент обязуется в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения им договора доставить другому контрагенту» (ст. 141). Особенностью этого определения является включение в содержание неустойки понятия иной имущественной ценности, которая, вероятно, перекочевала из проекта ГУ и является результатом слияния ст. 65 и 71 этого проекта. Первая устанавливала, что неустойкой является «денежная сумма, которую одна из договаривающихся сторон обязывается уплатить другой в случае неис- 1 Считается, что этот проект ознаменовал собой начало кодификации гражданского законодательства России. Работа над ним началась в 1882 г., когда была учреждена Редакционная комиссия для составления ГУ. В основе проекта лежал тщательный анализ современного зарубежного законодательства, в особенности германского и швейцарского. Результатом деятельности Комиссии стал проект книги пятой «Обязательственное право», содержащий 1106 статей. Существовало три ее редакции. Первая с подробным комментарием была опубликована в 1899 г. Вторая была подготовлена к 1905 г. Затем проект дорабатывался (в нем содержалось уже 1216 статей) и был внесен министром юстиции И.Г. Щеглови-товым в Государственную Думу в 1913 г., однако принят он не был из-за начавшейся в то время первой мировой войны, а затем и революции (см.: Гражданское уложение. Книга пятая. Обязательственное право. СПб.: Типография т-ва «Общественная польза», 1913; Хохлов С.А. Концептуальная основа части второй Гражданского кодекса // Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Гекст, комментарий, алфавитно-предметный указатель. М: МЦФЭР, 1996. С. 225). 2 Пергамент М.Я. Договорная неустойка и интерес в римском и современном гражданском праве. Одесса, 1899. С. 254. 107 полнения или ненадлежащего исполнения принятого на себя обязательства». Вторая же распространяла действие указанной нормы на случаи, когда неустойка устанавливалась не в денежной сумме1. Однако того, какая «иная имущественная ценность» могла бы выступать в качестве неустойки, или какого-либо перечня таких «ценностей» ни сам Кодекс, ни другой нормативно-правовой акт не устанавливали. Поэтому можно предположить, что под «иной имущественной ценностью» Кодекс 1922 г. понимал «немуниципализированные строения, предприятия торговые, предприятия промышленные, имеющие наемных рабочих в количестве, не превышающем предусмотренного особыми законами; орудия и средства производства, деньги, ценные бумаги и прочие ценности, в том числе золотая или серебряная монета и иностранная валюта, предметы домашнего обихода, хозяйства и личного потребления, товары, продажа коих не воспрещается законом, и всякое имущество, не изъятое из частного оборота» (ст. 54 ГК 1922 г.). Вообще такой подход к содержанию неустойки как в проекте ГУ, так и в Кодексе 1922 г. объяснить довольно трудно, так как на практике неустойка всегда устанавливалась только в денежной форме. Более того, возможность установить неустойку в форме «иной имущественной ценности» не соответствовала правилу ст. 142 ГК 1922 г. об уменьшении такой неустойки в случае ее чрезмерности по сравнению с действительными убытками кредитора. В отечественной доктрине также не содержится каких-либо конкретных разъяснений по этому поводу. Так например, в комментарии к проекту ГУ авторы отмечали, что неустойка может заключаться «во всякого рода вещах и действиях, причем отношения, возникающие из соглашений этого рода, ничем по существу не отличаются от отношений денежного характера». Но и здесь не приводится никаких примеров выражения неустойки в вещах или действиях. Только в отношении задатка, к которому данное правило применялось наравне с неустойкой, указано, что в таком качестве (задатка) могли передаваться «рукавицы, шапки, паспорта» . 1 Гражданское уложение. Книга пятая. Обязательственное право. СПб.: Типография т-ва «Общественная польза», 1913. С. 11. 2 Гражданское уложение. Проект Высочайше учрежденной Редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения / Под ред. И.М. Тютрюмова. Издание книжного магазина «Законоведение», 1910. С. 207-208. 108 Уже в послевоенные годы К.А. Граве отмечал, что ни в судебной, ни в арбитражной практике не удалось обнаружить ни одного случая, когда неустойка была бы установлена не в качестве денежной суммы, а в качестве «иной имущественной ценности», которую один контрагент обязан был бы доставить другому в случае нарушения первым своих обязательств. Единственное предположение делалось относительно сделок по товарообмену. Здесь приводился единственный случай, имевший место в практике Высшей Арбитражной Комиссии при СТО, где истец, купивший у ответчика автомобиль, уплатив за него 308 пудов сахара-рафинада, требовал возместить задаток, переданный им при заключении договора, в размере 154 пудов и уплатить неустойку в размере полученного задатка. Но даже в то время, когда товарообмен между социалистическими организациями и предприятиями еще не был запрещен (постановлением СНК СССР от 18 октября 1931 г.), такая «натуральная» форма неустойки широкого распространения не получила1. В объяснение этого можно привести слова В.И. Ленина, который писал: «С товарообменом ничего не вышло, частный рынок оказался сильнее нас, и вместо товарообмена получилась обыкновенная купля-продажа, торговля»2. В роли иной имущественной ценности, могущей составлять неустойку, виделись также права требования3. Прослеживая развитие института неустойки в отечественной доктрине гражданского права, можно обнаружить и более ранние источники, в которых он очень подробно изучается. Так например, МЛ. Пергамент в работе, посвященной договорной неустойке, предлагал даже вариант главы «О добровольной неустойке», который предназначался «для проекта нашего будущего ГУ». Предлагаемое им определение неустойки звучит следующим образом: «Договор о неустойке есть такой придаточный договор, которым одна сторона, в обеспечение исполнения обязательства, обещает что-либо на случай его неисполнения или ненадлежащего исполнения»4. Такая формулировка неустоечного обяза- 1 См.: Граве К.А. Договорная неустойка в советском праве. М.: Юрид. лит., 1950. С. 53-54. 2 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. XXVII. С. 68. 3 См.: Винавер A.M. Неустойка. Статьи 141 и 142 ГК и комментарий к ним // Гражданский кодекс. Практический комментарий / Под ред. A.M. Винавера и И.Б. Новицкого. М.: Право и жизнь, 1924. С. 10. 4 ^ Указ. раб. Приложение I. 109 тельства снова указывает на то, что неустойка, по мнению М.Я. Пергамента, могла быть выражена и иначе, чем в денежной форме. Однако проблема определения этой «иной формы» в указанной работе осталась неосвещенной. Что касается дореволюционного права, то законодательно закрепленного определения неустойки в нем не существовало. Оно было дано Правительствующим Сенатом' и звучало следующим образом: «Неустойка есть установленный законом или условленный договором штраф, коим обеспечиваются договоры так, что сторона, нарушившая или неисполнившая договор, платит его противной стороне»2. Если попытаться дать общую оценку той ценности, которая может использоваться в качестве неустойки, то она представляется следующей. Неустойка должна быть выражена в виде конкретного, определенного и ликвидного имущественного блага, принадлежащего должнику, могущего быть своевременно у него истребованным, переданным кредитору и которое бы наилучшим образом смогло удовлетворить интересы последнего. И в таком качестве видятся только деньги. В связи с этим под понятие неустойки не подпадают ни само имущество (например, помещение), ни имущественные права, ни работы или услуги, ни информация, ни результаты интеллектуальной деятельности и исключительные права на них, ни, тем более, нематериальные блага (достоинство личности, честь и доброе имя, деловая репутация, жизнь и здоровье). Таким образом, «неустойкою может быть только денежная сумма', все другие имущества для этой цели непригодны»3. Определенный интерес представляет то, как рассматриваемый вопрос решается в законодательстве других стран, а также в международном частном праве. 1 В России в 1711-1917 гг. - высший государственный орган, подчиненный императору. Учрежден Петром I как высший орган по делам законодательства и государственного управления. С первой половины XIX в. высший судебный орган, осуществлял надзор за деятельностью государственных учреждений и чиновников. По судебным уставам 1864 г. высшая кассационная инстанция. 2 Исаченко В.Л., Исаченко В.В. Обязательства по договорам. Опыт практического комментария русских гражданских законов. Комментарий на IV книгу. Ч. 1.Т. X. СПб., 1914. С. 89. 3 Исаченко В.Л., Исаченко В.В. Указ. раб. С. 103. по Так, Германское гражданское уложение (далее - ГГУ1), довольно подробно регулируя отношения по поводу неустойки (ей посвящено семь параграфов четвертой главы книги пятой), вообще не дает ей никакого определения. Однако содержание неустойки может вытекать из § 339 «Неустойка» и § 342 «Договорная неустойка, не выраженная в деньгах». Исходя из текста данных положений, можно сделать вывод, что под неустойкой ГГУ понимает определенную денежную сумму или иное предоставление (устанавливаемое, как видно из названия § 342, только договором), которое должник обязуется уплатить кредитору в случае неисполнения, ненадлежащего исполнения или просрочки, допущенных с его стороны. Здесь можно наблюдать практически ту же ситуацию, что и в Кодексе 1922 г. Предусматривая возможность выражения неустойки в качестве какого-либо иного предоставления, ГГУ не определяет, что же может выступать в качестве такового. В отличие от ГГУ, Французский гражданский кодекс (далее -ФГК) дает определение неустойки (peine), точнее карательной оговорки (clause penale), под которой понимается оговорка, посредством которой лицо в целях обеспечения исполнения соглашения обязывается к чему-нибудь в случае неисполнения2. Но и здесь, как видно, содержание неустойки точно не определено, хотя смысл последующих статей3 (неустойке посвящены восемь статей, составляющих VI отделение ФГК) позволяет с достаточной уверенностью предполагать ее денежную форму. Если же обратиться к науке этой страны, то можно окончательно убедиться в денежном содержании неустойки, которая представляет собой твердую сумму, заменяющую возмещение убытков (ст. 1229 ФГК)4. Еще два нормативных акта среди образцовых кодификаций гражданского законодательства- швейцарский Обязательственный закон 1911 г., считающийся пятой книгой швейцарского ГУ 1907 г., и ГК Нидерландов. Оба закона содержат подход, аналогичный тому, что исполь- ' См.: Современное зарубежное и международное частное право. Германское право. Ч. I. M: МЦФЭР, 1996. 2 См.: Французский Гражданский кодекс 1804г. С позднейшими изменениями до 1939 г. М: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1941. Ст. 1226. 3 См. там же. Ст. 1232, 1233. 4 Л. Жюллио де па Морандьер. Гражданское право Франции / Пер. с фр. Е.А. Флейшиц. М.: Издательство иностранной литературы, 1960. С. 342-344. 111 зован в ГГУ (§ 339). Швейцарский Обязательственный закон не дает определения неустойки, предусматривая лишь возможность ее установления: «Если на случай невыполнения или неправильного выполнения договора установлена неустойка, то кредитор вправе, при отсутствии иного соглашения, требовать или выполнения, или уплаты неустойки»1. Ее (денежное) содержание, однако, может быть выведено из текста последующей статьи, говорящей об «уплате» неустойки (ст. 161). Гражданский кодекс Нидерландов более конкретно определяет содержание неустойки (penal clause), устанавливая возможность ее определения в качестве денежной суммы или иного предоставления2. Может показаться, что приведенные определения, содержащиеся в гражданских законах наиболее развитых в правовом отношении европейских стран, объединенных общим понятием континентального права, «страдают» относительной неопределенностью в отношении содержания понятия неустойки. Но необходимо помнить один важный момент. Данные определения воплощают в себе различные правовые традиции, различную практику применения неустойки, существующую в указанных странах и России, в которой она, как это можно вывести непосредственно из самих определений, значительно отличается, обладает другим историко-правовым содержанием и, как следствие, имеет иное значение в современном имущественном обороте, в современных договорных отношениях. Поэтому такая неопределенность весьма условна. И если постараться отыскать причину такого, как бы «страдающего» относительной неопределенностью, подхода к содержанию неустоечного обязательства в указанных актах, то, вероятно, единственное, чем его можно объяснить - это высокий уровень развития коммерческих отношений в этих странах, в которых действительно реализуются новые для российского права принципы добросовестности и честной деловой практики, а также правовой культуры участников оборота, что позволяет законодателю более полно раскрывать и закреплять в законах принцип свободы договора. Теперь что касается англо-американского общего права (common law), нормы которого в значительной степени отличаются от соответствующих норм права континентального. В качестве сходных по целям 1 Швейцарский обязательственный закон от 30 марта 1911 г. Ст. 160. 2 Netherlands Civil Code. Patrimonial Law. Art. 91.
|
отлично
2 