Синтаксические синонимы в марийском языке 10. 02. 22 Языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (финно-угорские и самодийские языки)
| скачать На правах рукописи Иванова Ираида Геннадьевна СИНТАКСИЧЕСКИЕ СИНОНИМЫ В МАРИЙСКОМ ЯЗЫКЕ 10.02.22 – Языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (финно-угорские и самодийские языки) АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук Йошкар-Ола 2011 Работа выполнена на кафедре общего и финно-угорского языкознания Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Марийский государственный университет» ^ доктор филологических наук, профессор Исанбаев Николай Исанбаевич Официальные оппоненты: доктор филологических наук ^ кандидат филологических наук Игнатьева Елизавета Ивановна Ведущая организация: Государственное гуманитарное научное учреждение при Правительстве Республики Марий Эл «Марийский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории им. В.М. Васильева» Защита состоится «28» января 2011 г. в 16:00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.116.01 в ГОУВПО «Марийский государственный университет» по адресу: 424001, г. Йошкар-Ола, ул. Пушкина, 30. С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Марийский государственный университет». Электронная версия автореферата размещена на официальном сайте ГОУВПО «Марийский государственный университет» «27» декабря 2010 г. Режим доступа: http//www.marsu.ru Автореферат разослан « 27 » декабря 2010 г. Учёный секретарь диссертационного совета Д 212.116.01 Кандидат филологических наук, доцент Г.Н. Валитов ^ Данное диссертационное исследование представляет собой первый опыт научного изучения и описания неразработанных вопросов марийского языкознания – грамматической синонимии. В работе теоретически осмыслено и обобщено в синхронном аспекте формирование синонимических рядов, представлено описание грамматических синонимов на уровне падежных и падежно-послеложных форм. На основе комплексного использования различных методов исследования выявлены и выражены в структурных моделях синонимичные конструкции, обладающие общностью семантики и допускающие взаимозамену. С учётом грамматических значений раскрываются семантическое сходство и специфические особенности грамматической единицы, определяются условия их взаимозамены в зависимости от контекста, семантики управляющего компонента. Объектом исследования являются синонимичные синтаксические конструкции, выражающие различные обстоятельственные отношения в марийском языке. Предмет исследования представляют синонимичные средства выражения, используемые в глагольных словосочетаниях марийского языка. Актуальность исследуемой темы обусловлена теоретической и практической значимостью изучения грамматической синонимии. Вопросы синонимии в области грамматики оказываются взаимосвязанными с процессом обогащения грамматической структуры языка. Исследование данной темы способствует глубокому раскрытию функционально-семантических возможностей морфологических форм и синтаксических конструкций для использования в языке выразительных средств. Выбор темы диссертации продиктован отсутствием в марийском языкознании системных исследований синонимии грамматических конструкций, а также необходимостью изучения одной из основных проблем грамматической стилистики, связанной с возрастающими требованиями к культуре речи. Цель диссертационной работы заключается в анализе синонимичных средств выражения пространственных, временных, причинно-целевых отношений, реализующихся в грамматических конструкциях в марийском языке, в определении условий их взаимозаменяемости в определённом словесном окружении. В соответствии с поставленной целью необходимо решить следующие задачи:
Научная новизна работы заключается в том, что впервые в синхронном срезе комплексно раскрывается грамматическая синонимия, а именно:
^ Полученные результаты могут быть использованы исследователями грамматики финно-угорских языков для типологических исследований по вопросам синтаксиса словосочетаний. Материалы работы применимы при дальнейшей разработке проблем синтаксиса словосочетания марийского языка; при написании общетеоретических работ, научных грамматик и монографий по марийскому языку. Результаты исследования окажут неоценимую помощь при изучении теоретических и практических курсов по морфологии и синтаксису, стилистике и культуре речи марийского языка в вузе, педагогическом колледже и школах Республики Марий Эл. ^ исследования явились работы отечественных и зарубежных лингвистов по общему и финно-угорскому языкознанию. По теории синтаксиса и синтаксической синонимии мы придерживались теоретических положений, выдвинутых в трудах А.Н. Гвоздева (1952), И.Н. Ковтуновой (1956), Т.П. Ломтева (1958), В.П. Сухотина (1960), А.Л. Шумилиной (1961), Л. Теньера (1965), Э. Итконена (1966), Н.Ю. Шведовой (1969), В.Н. Ярцевой (1969, 1990), В.И. Кононенко (1970, 1976), В.Г. Адмони (1973), Х. Рятсепа (1974, 1978), Г.А. Золотовой (1973), В.Е. Падучевой (1974), Р.Н. Бузаковой (1991), М.В. Всеволодовой (1975, 1988, 2009) и других. Источниками исследования послужили произведения марийских писателей, тексты периодической печати. Из текстов отобраны конструкции, допускающие по формальным показателям и семантическим признакам взаимозамену. Для выявления общих условий употребления синонимичных конструкций материал подбирался из произведений разных авторов и разных жанров. Анализу подвергнуто 74 произведения 48 марийских писателей. Количество проанализированных примеров составляет 1500 единиц. Публицистические тексты извлечены из журнала «Ончыко». Авторы указанных выше источников пользовались грамматическими синонимами как одним из приёмов стилистической и эмоциональной окрашенности текста. ^ Исследование синонимичных средств выражения различных обстоятельственных значений осуществлялось на основе метода лингвистического описания (наблюдение, сопоставление, обобщение), заключающегося в планомерной инвентаризации словосочетаний, в описании их структуры, лексико-грамматических значений и их оттенков, а также описании их функционирования в составе предложения. При изучении темы обращались также к таким методам лингвистического исследования, как элементы контекстологического и трансформационного анализа, позволяющие выявить возможности преобразования между синонимичными моделями. Последние меняются не трансформациями в смысле порождающей грамматики, а отношениями эквивалентности между структурами одного и того же уровня описания. ^
- обилие локальных падежей, являющихся специфической особенностью финно-угорских языков, и общность их происхождения; - взаимосвязь глаголов, рассматриваемых как семантическое ядро словосочетаний, и инвариантного значения пространства; - характер синтаксической связи, которая характеризуется как более ослабленная по сравнению с объектной, создающей больше возможности для сочетаемостных свойств глаголов.
^ Основные положения диссертации освещались в докладах и сообщениях на Международной научно-практической конференции «Проблемы и перспективы развития восточных финно-угорских языков» (г. Саранск, 2003 г.), на III Всероссийской научной конференции финно-угроведов «История, современное состояние, перспективы развития языков и культур финно-угорских народов» (г. Сыктывкар, 2004 г.), на X Международном когрессе финно-угроведов (г. Йошкар-Ола, 2005 г.), на Региональной конференции (с международным участием) по проблемам межкультурной коммуникации (г. Йошкар-Ола, 2004 г., 2005 г., 2009 г.), на Региональной научной конференции, посвящённой 70-летию со дня рождения Л.П.Грузова (г. Йошкар-Ола, 2003 г.), на Всероссийской междисциплинарной научной конференции (г. Йошкар-Ола, 2003 г., 2008 г.), на Региональной конференции (с международным участием) по новым образовательным технологиям (г. Йошкар-Ола, 2010 г.), Международной научной конференции «В.И. Лыткин: грани наследия» (г. Сыктывкар, 2010). По теме исследования опубликовано 16 статей, из них 2 статьи – в журнале, рекомендуемом ВАК. ^ Диссертация состоит из введения, 4-х глав, заключения, списка сокращений, списков использованной литературы и источников. Общий объём составляет 238 страниц компьютерного текста. Список использованной литературы включает 165 источников. ^ Во введении обосновывается актуальность темы, определяется научная новизна, объект и предмет исследования, ставятся цели и задачи работы, раскрывается теоретическая и практическая значимость, указываются методы и источники исследования, представляются теоретические положения, выносимые на защиту, сообщается об апробации результатов исследования. В первой главе прослеживаются определённые этапы изучения синонимов в зарубежном, отечественном, финно-угорском и марийском языкознании, раскрываются теоретические основы синонимии грамматических конструкций, определяются функциональные основы проблемы синонимии. В зарубежном и русском языкознании вопросы грамматической синонимии разработаны разносторонне. Приверженцем направления, изучающего проблемы синонимии языка как системы взаимообусловленных элементов, является И. Эрбен (1965). Основным признаком синонимичности грамматических форм Е.И. Шендельс, изучающая синонимы на базе немецкого языка, считает грамматическую общность (1964). Основоположником данного направления в русском языкознании является А.М. Пешковский (1927). В.П. Сухотин (1960) наряду с общностью учитывает разность структур как условие синонимичности и сходство выражаемых этими структурами отношений. Критерий разноструктурности при определении синтаксических синонимов выдвигают также А.Л. Шумилина (1961), Л.Ю. Максимов (1966), В.И. Кононенко (1970). При установлении синонимичности Т.П. Ломтев (1958) на первый план выносит тождество синтаксических позиций. С теорией позиции Т.П. Ломтева сближается теория функциональной синонимии. Российскую функциональную школу представляют В.Г. Гак (1969), Г.А. Золотова (1973), Ю.С. Степанов (1981), Н.А. Слюсарева (1981), В.Н. Ярцева (1990), Е.С. Кубрякова (2000), А.В. Бондарко (1990, 2002) и другие. Функциональный подход снимает требования морфологической однородности. Все единицы языка синонимизируются, выполняя функцию одного и того же члена предложения. Многие лингвисты считают целесообразным сопоставлять между собой небольшие системы, члены которых связаны между собой семантически. Семантический принцип является основой для выделения грамматических синонимов в работах Ю.Н. Власовой (1979, 1982), а также в исследованиях Л.Блумфильда (1968), И.В. Арнольд (1973), Р.Харрис (1962), А.И. Смирницкого (1957), Н.Хомского (1962, 1972), У.Л. Чейфа (1975), Н.Н. Раевской (1973), О.И. Москальской (1975), С.Я. Ермоленко (1987), И.Пете (2004). Большинство исследователей, изучающих синонимию в разноструктурных языках, объединяет использование совокупности критериев при установлении морфологических или синтаксических синонимов с учётом их содержательных и формальных признаков. Приверженцами данного направления являются М.Ф. Палевская (1964), В.М. Брицын (1980), И.М. Жилин (1981), М.С. Сергалиев (1984). Это направление базируется на системном подходе к изучению синонимии и характеризируется следующими основными критериями синонимичности: общностью смыслового содержания, общностью грамматического значения и разноструктурностью. Синонимичные синтаксические конструкции являются следствием трансформации синтаксических моделей. Данная трактовка принципов синтаксической синонимии легла в основу работ многих лингвистов, таких как работы А.М. Мухина (1964), Д.Н. Шмелёва (1973), С.К. Шаумяна (1965), З.Д. Поповой (1974), А.Т. Галиевой (2004). Вопросы синонимии в финно-угорских языках изучены сравнительно мало. Синонимия рассматривается в основном в учебных пособиях при освещении раздела лексики. Имеются специальные монографические исследования, посвящённые изучению лексической синонимии мордовских (Бузакова 1970, 1977), марийского (Мустаев 1975) и коми (Габова 1985) языков. Й. Балашша в книге «Венгерский язык» даёт определение синонимов и приводит группы слов, различающихся по своему употреблению (1951, с.212). Автор в значение синонимичных слов включает не только номинативную функцию, но и их сочетаемость. Вопросы синонимии рассматриваются также в «Грамматике эстонского языка», в которой даётся понятие о синонимическом ряде, доминанте (Valgma, Remmel 1968). Т. Кукк анализирует синонимичные ряды карельского языка, возникшие в результате заимствования (1987). Наиболее полно вопросы грамматической синонимии освещены Р.Н. Бузаковой (1991) на базе мордовских языков. Р.Н. Бузакова в разряд синонимичных относит разноуровневые синтаксические формы на основе общности выражаемого ими значения и взаимозаменяемости. При отнесении словосочетаний в один синонимический ряд исследователь придерживается теории тождественности синтаксических позиций. На материале удмуртского языка выделяются синонимичные словосочетания в работах П.Н. Перевощикова (1980, с.38-124) и В.Н. Вахрушева (1980, с.130-168). В синонимичные ряды как глагольных, так и субстантивных конструкций, авторы включают словосочетания, в составе которых зависимый член стоит в определённом месте без послелогов или с послелогами. В марийском языкознании широкое освещение получили лексические синонимы в исследованиях Е.Н. Мустаева (1975, 1995, 2000). Некоторые аспекты грамматической синонимии рассмотрели Л.П. Васикова (1982, с.75), С.С. Сибатрова (1986), Н.И. Исанбаев (1961, с.95-112), Л.А. Петухова (1980, с.86, 94), И.В. Казанцева (2005), А.В. Рычков (2007). Вопросы падежной синонимии в диалектологии освещены Г.И. Лаврентьевым (1972), Л.Я. Григорьевой (2003). Вопросы синонимии привлекают внимание лингвистов при изучении разных аспектов языка. Несмотря на всестороннее изучение асимметрий лексических знаков, грамматическая синонимия, в частности, вопросы синтаксической синонимии, остаётся неисследованной. Наше исследование синтаксической синонимии базируется на функциональном подходе, учитывающем парадигматические отношения синтаксических элементов - оппозитивность и эквивалентность. Противопоставление отграничивает синтаксические синонимы от параллельных языковых явлений (дублетов, вариантов). Соответствие способствует выявлению общности значений синтаксических форм, на основе которой происходит их сближение. Оппозитивно-эквивалентностный подход в тесной взаимосвязи с синтагматикой раскрывает соответствие планов содержания и выражения синтаксических конструкций, возможность их объединения в определённое макрополе. Фактором функционирования синтаксической синонимии является формально-содержательная асимметрия, позволяющая отнести конструкции к определённому синонимическому ряду на основе общих инвариантных семантических свойств. В синтаксисе синонимический ряд характеризуется единством содержания, возможностью организации одного и того же смысла различными синтаксическими структурами, которые, в свою очередь, представляют собой диалектическое единство лексического и грамматического значения. Основными критериями отнесённости элементов к единому синонимическому ряду являются взаимозаменяемость и разноструктурность. В марийском языке объём синонимического ряда зависит от семантико-синтаксического характера словосочетания. Синонимический ряд конструкций с объектными отношениями является немногочисленным по сравнению с сочетаниями с обстоятельственными значениями: йылмым тунемаш (в.п.) – йылмылан тунемаш (д.п) «учиться языку»; памашыш волаш (н.п) – памаш дек(е) волаш – памаш воктек волаш – памашыш шумеш волаш – памаш марте волаш «спуститься к роднику». Особенность синонимичных словосочетаний заключается в разнообразии падежных сочетаний, в наличии аналитических способов выражения значений, передаваемых послеложными формами. Распространённость послеложных конструкций в марийском языке связана с общей тенденцией языка к аналитизму. Варьированию синтаксических моделей способствуют диалектные релятивные слова, например: еша «по» (вост. наречие), еда «по» (лугов., горн., вост. наречия), кутынь «по, вдоль» (вост., лугов. наречия), войынча «согласно, по» (вост. наречие). Синтаксические синонимы и варианты находятся в отношении взаимообусловленности. Варианты способствуют расширению границы синонимического ряда за счёт образования новых моделей, преимущественно с послелогами. ^ посвящена синонимии грамматических конструкций с пространственными значениями. Способами выражения обстоятельства места в марийском языке являются наречие, существительное в форме косвенных падежей, существительное с послелогом. Инвариантное значение места и направления находится в прямой зависимости от семантики глагола. Направительное значение шире местного, так как глагол может указывать на направление действия, но последнее не обязательно совершается в каком-то конкретном пространстве или имеет локализацию. Инвариантное значение пространства находится в тесной связи с семантикой глагола. Ядро поля пространственности составляют глаголы, указывающие на локализацию и направление, периферию – глаголы со значением состояния, физических и моральных изменений, зрительного и слухового восприятия. Функционально-тождественными грамматическими формами при выражении обстоятельственного значения места являются синтетические конструкции с именами в формах пространственно-местных падежей при сохранении управляющего компонента или замены его лексическим эквивалентом. Существует идентичный ряд глаголов для функционирования эквивалентных глагольных конструкций. При глаголах и деепричастиях, образованных от глаголов со значением состояния, таких как малаш «спать», орланаш «мучиться», шижаш «чувствовать», озаланаш «хозяйничать», тыршаш «стараться», нояш «устать», канаш «отдыхать», нераш «дремать», т¢нчыгаш «хиреть, слабеть», эмганаш «пораниться», сусыргаш «ушибаться», а‰ыргаш «угореть», черланаш «заболеть» и другие управляемыми компонентами выступают в основном существительные в обстоятельственном и местном падежах: (Вачай) пура – контор омса суралыме. «Мº‰гешышт маленыт», - манын шоналтен, мº‰геш каяш савырна (Шкетан 1986, с.162) «(Вачай) заходит – дверь в контору заперта. «Наверно, (они) ночевали дома», - подумал он и хотел было пойти обратно». Ср.: мº‰гыштышт маленыт «ночевали дома». Кº гын таче нуреш чот ноялын – пиалан тудо е‰ улдалеш (Осмин 1976, с.32) «Счастлив тот, кто устал сегодня в поле». – Ср.: нурышто ноялын «устал в поле». Элнет п¢нчерыште купеч изиш нералта гын, сатужат йомеш, вуйжат пыта (Чавайн 1981, с.175) «Если купец вздремнёт в Илетьской сосновой роще, то он потеряет и товар, и голову». Сравните: п¢нчереш нералта «вздремнёт в сосновой роще». Возможность функционирования синонимичных синтаксических конструкций с именами в формах пространственно-местных падежей объясняется внутрилингвистическими факторами: общностью происхождения их формантов и совпадением основных выражаемых ими значений. Условием функционирования словосочетаний с зависимыми компонентами в направительном и дательном падежах является направление на ориентир и совмещение субъекта высказывания с местом в пространстве относительно ориентира. Базой для сближения форм дательного и пространственных падежей становится соматическая лексика: вачышкыже (н.п.) сакалтыш «повесил на плечо» - вачешыже (о.п.) сакыш «повесил на плечо»; вуйышкыжо (н.п.) пыштен «накинул на голову» - вуешыже (о.п.) пидын «повязал на голову» Разветвлённая система двигательных значений определяет синтетические и аналитические формы их выражения, группируемые в зависимости от характера действия по отношению к ориентиру. Синонимичные формы объединяются в следующие оппозиции: 1) приближение / удаление, 2) ограниченность / неограниченность, 3) контактность / неконтактность. Достижение объекта, степень контактности находятся в зависимости от семантики глагола. Усилению директивного значения управляющего компонента глагольной конструкции способствуют послелоги вторичного происхождения велыш, велке, могырыш, покшеке, тем самым характеризуя многомерность локального значения. В рамках пространственно-местных падежей наибольшими синонимическими возможностями обладает обстоятельственный падеж. а) Для связанных синтаксических форм в реализации падежных значений решающим фактором выступают управляющие компоненты: глаголы со значением движения подчиняют имена существительные в обстоятельственном и направительном падежах, процессуальные глаголы – в обстоятельственном и местном падежах. б) Частотность конструкций с именем в обстоятельственном падеже определяется нейтральным, генерализирующим характером выражаемого им значения, приводящим к употреблению его формы во фразеологических сочетаниях: к¢ч мучашеш кодаш «иметь мало шансов» (досл. остаться в конце ногтей), нереш лодаш «зарубить на носу», ºрдыжеш кодаш «не принимать участия (остаться в стороне)». в) Многочисленны примеры сближения формы обстоятельственного падежа и латива при выражении направления действия на поверхность предмета: койкеш возаш – койкыш возаш «лечь на кровать», вачеш сакалташ – вачыш сакалташ «повесить на плечо», вуеш логалташ – вуйыш логалташ «попадать в голову». Пространственная семантика конструкции создаёт синонимичные пары с именем в форме локальных падежей с дативом, а) часто приводящая к метонимичным образованиям в случаях с одушевлёнными существительными: е‰ынлан каят – е‰ыныш каят «идут к другим», салтаклан кая – салтакыш кая «идёт на службу», б) при перцептивных глаголах: пылышлан солнаш – пылышыш солнаш «дойти до ушей», шинчалан пернаш – шинчаш пернаш попасть на глаза». Плеонастический характер выражения пространственного значения создаёт обширные возможности синонимии аналитических и синтетических форм: а) Направительное значение по признаку ограниченности конечного или начального пункта движения реализуется в лативе и сочетаниями с послелогами дек, марте, шумеш: чодыраш шуаш – чодыра дек / марте / шумеш шуаш «дойти до леса». Семантика первичных послелогов для обозначения пространства, к которым относится дек(е), является наиболее абстрактной и легко переосмысливается. В отличие от послелогов марте, шумешке, употребляемых для выражения предела движения, дек(е) является нейтральным и контактность с объектом направления достигается благодаря семантике управляющего компонента сочетания. Прямая зависимость от значения глагола при обозначении предела движения ограничивает употребление послелога дек(е) в указанном значении. Тем не менее, фактический материал подтверждает распространённость дек(е) при выражении общей идеи направления. На наш взгляд, данный факт связан с тем, что послелог дек(е) является более нейтральным при передаче директивного значения и лишён дополнительной семантики. В данном случае в синонимичные отношения вступают сочетания с глаголами (глагольными формами) близкой семантики, именем с послелогом дек(е) N (дек) и именами в форме направительного падежа N (н.п): Икана Марина памаш дек в¢длан волымыж годым Онис ватым вашлийын (О.Шабдар 1975, с.38) «Однажды Марина, спускаясь к роднику, встретила жену Ониса». – Ср.: памашыш волаш «спуститься к роднику». Светлана, мужыр ведрам налын, памашышке яндар в¢длан ошкылеш (Ушакова 2009, с.62) «Светлана, взяв вёдра, идёт на родник за чистой водой». Памашышке в¢длан миен (Варуш) (Тимирбаева-Аршаш 2001, с.36) «Варуш ходила на родник за водой». Йолем, шижде, пачерем дек на‰гайыш (Артамонов 1988, с.195) «Ноги сами повели меня к моей квартире». – Ср.: пачерышкем на‰гайыш «повели к квартире». Варшавский шоссе – вияш корно. Вик Москош на‰гая (Иванов 2009, с.53) «Варшавское шоссе – прямая дорога. Прямо ведёт к Москве». б) Движение объекта без непосредственной контактности создаёт условие для синонимичности аналитических конструкций с послелогом деке и воктек: клуб дек миен лекна «дошли до клуба» – оралте воктек миен лекна «дошли до постройки», ¢стел дек чумыргаш - ¢стел воктек чумыргаш «собраться вокруг (у) стола». Идея общего направления при отсутствии необходимости в уточнении контактности с объектом движения передаётся также сочетанием имени существительного с послелогами велке, велышке, век «к», в ряде случаев создавая возможности для синонимической замены сочетанием с именем в направительном падеже: Вара землянкына велыш ошкылна (Ломберский 2007, с.63) «Затем мы зашагали к землянке». (Мальков) омса велке ошкыльо (Абукаев-Эмгак 1991, с.40) «Мальков направился к двери». – Ср.: (Изерге) рошт кынел шогале, пальтом чиен, омсашке ошкыльо (Чемеков 1994, с.137) «Изерге резко вскочил, накинув пальто, отправился к двери (досл. в дверь)». в) В качестве пространственной координаты нередко выступает лицо, приводящее к метонимичному использованию для сокращённого указания на направление этого лица. Синонимичными формами при реализации данного значения выступает имя существительное в форме направительного падежа и с послелогом деке (N(н.п)+V / N+деке+V): пошкудыш кошташ – пошкудо дек кошташ «ходить к соседям». Формы «лекарьыш», «лекарыш» имеют значение «место для лечения», что также соответствует нейтральной форме с послелогом дек(е): лекарь дек на‰гаяш «отвезти к доктору», лекарь дек мияш «ходить к доктору». г) Форма направительного падежа оказывается синонимичной послеложным сочетаниям с разным характером выражения пространственного значения. Внутреннее пространство сближает иллатив с послелогами кºргыш, покшек: зданийыш пураш «зайти в здание» – зданий кºргыш пураш «зайти во внутрь здания», кудывечыш чумыргаш «собираться во дворе» - кудывече покшек / покшелан чумыргаш «собираться посреди двора». Идея внешнего пространства реализуется сочетаниями существительных, заключающих значение «поверхность предмета» в форме направительного падежа и с послелогом ¢мбаке: п¢кеныш шинчаш - п¢кен ¢мбак шинчаш «сесть на стул», курыкыш к¢заш – курык ¢мбак к¢заш «подниматься в гору». Синонимичные конструкции с ориентирующей семантикой организуются вокруг а) внутреннестатического значения, например: кудо кºргыштº шинча - пºртыштº (м.п.) шинча «находится в доме», университет кºргеш вашлийын – университетеш (о.п.) вашлийын «встретил в университете», п¢рт¢с ло‰гаште илаш – п¢рт¢сыштº (м.п.) илаш, куэр коклаште кошташ – куэрыште кошташ «ходить в берёзовой роще»; б) внешнеместного значения: чо‰га ¢мбалне (¢мбалан) шараш – чо‰гаште (м.п.) шараш «рассеивать на холме», корно ¢мбалне (¢мбалан) кодаш – корнышто (м.п.) кодаш – корнеш (о.п.) кодаш «оставить на дороге», республик мучко нºлташ «поднимать по республике» - республикыште (м.п.) нºлташ «поднимать в республике». Ориентирующие значения реализуются в виде следующих противопоставленных дифференциальных значений: 1. Значения, указывающие местоположение субъекта высказывания внутри / вне ориентира. В марийском языке ввиду развития богатой послеложной системы типы пространственной дифференциации реализуются именами с послелогами более позднего образования, тем самым характеризуя многомерность локального значения. К основному способу выражения внутреннестатического значения относится аналитическая форма с послелогами кºргыштº / кºргеш «внутри», ло‰гаште «среди», коклаште «посреди». Внешнестатическое значение передаётся конструкциями с релятивными словами ¢мбалне / ¢мбалан «на поверхности», мучко «по», ончылно / ончылан «впереди». Различается оппозиция признаков верх / низ ориентира. Данная дифференциация заключается в значениях послелогов ¢мбалне, ¢мбалан «на» / йымалне, йымалан «под». 2. Значения, указывающие местоположение субъекта в соприкосновении, контакте / при отсутствии контакта с ориентиром. Данное значение является уточняющим, развивающим перечисленные значения и особенно чётко прослеживается в дифференциации значения около, которое в марийском языке передаётся послелогом воктен «рядом», реже – послелогом дене «с» в значении около, возле. Являясь синонимичными вариантами ден(е) / воктен(е) содержат различие в степени контактности с ориентиром, то есть различают нахождение субъета в непосредственной близости от ориентира или на некотором от него расстоянии. 3. Значения, строящиеся вокруг противопоставлений внутри / между, посреди ориентира. Значение развития действия среди (между) ориентиров имеет узкую сферу употребления, реализуется в конструкциях с глаголами ойлаш, манаш. Средствами выражения являются конструкции с именем в местном падеже, а также с послелогом коклаште «среди». 4. Система ориентирующих значений марийского языка пополняется за счёт элативных образований, выражающихся именами с послелогом гыч, синонимичными образованиями которых являются формы имени в местном падеже. В конструкциях с элативным значением форма инессива, выполняя первоначально пространственную функцию, приобретает распределительный характер. Данное значение реализуется именами с квантитативной семантикой. Дифференциация значений в элативных образованиях строится вокруг противопоставлений «пространственное значение / распределительное значение». При выражении ориентирующих значений в аналитических конструкциях используются в основном послелоги позднего образования, имеющие мотивированные связи с источниками своего формирования: кºргыштº, кºргеш; ло‰гаште, ло‰гаш; коклаште, коклаш. Действие может развиваться на вертикальной или горизонтальной поверхности с разной степенью охвата (частичный охват, выражаемый аналитическим сочетанием с послелогами ло‰гаште / ло‰гаш, кºргыштº / кºргеш, полный охват, выражающийся конструкцией с послелогом мучко). Синонимичными коррелятами сочетаний с перечисленными послеложными словами выступают синтетические формы с именами в местном падеже. Падежная форма при выражении статических значений предполагает также непосредственную контактность с ориентиром. Значение контактности, передаваемое релятивным словом воктен(е) «рядом», реже – послелогом ден(е) «с», дифференцирует различную степень нахождения субъекта по отношению к ориентиру: в определённом расстоянии или в непосредственной близости от него. Послелог воктен(е), соответствующий русскому предлогу около, выражает значение приближения, не предполагающее непосредственной контактности: Юл воктене т¢рлº атаман ден генерал-влак, войскам поген, шемын-ошын веле койыт (Д.Орай 1991, с.72) «У Волги разные атаманы и генералы, собрав войска, пестреют издалека». Куэръял воктен купан чодыраште партизан отряд шога (Д.Орай 1991, с.131) «У деревни Куэръял в болотистом лесу располагается партизанский отряд». В отличие от воктен(е) многофункциональный послелог ден(е) указывает на непосредственную близость по отношению к ориентиру и в данном значении приближается к функции местного падежа: Корно т¢р дене лавыра эркын кошкаш т¢‰але (Тимирбаева-Аршаш 2009, с.20) «На обочине дороги грязь стала понемногу подсыхать». – Ср.: корно т¢рыштº кошкаш т¢‰але «стала посыхать на обочине дороги». Сближение значений сочетаний с именем в местном падеже и послелогом (дене) осуществляется в случае, если ориентиром является существительное, выражающее открытое пространство: Южгунам памаш дене тыгайрак мутым колаш лиеш (О.Шабдар 1975, с.16) «Иногда у родника можно услышать такие слова». – Ср.: памашыште колаш лиеш «можно услышать у родника (досл. на роднике)». При условии расположения объекта в непосредственной близости релятивное слово воктен(е) сближается по значению с послелогом ден(е) и формой инессива, например: Савли кува пошкудо Йыван кувам тувыр ш¢алтыме памаш дене вашлийын, шешкыжым ужын-колеш (О.Шабдар 1975, с.66) «Жена Савелия, встречая соседку, жену Йывана, у родника, где полощут бельё, наговаривает на сноху». – Ср.: памаш воктен / памашыште вашлияш «встречать возле родника / у родника (досл. на роднике)». Пространственно-инструментальное отношение сближает конструкции с послелогом дене и именем существительным в обстоятельственном падеже (N+дене+V / N(о.п.)+V): шовыч дене п¢тыраш – шовычеш п¢тыраш «заворачивать в платок», к¢мыж дене кондаш – к¢мыжеш кондаш «приносить в тарелке», ведра дене нумалаш – ведраш нумалаш «носить в ведре». Конструкции с элативным значением, реализующимся с квантитативными именами с послелогом гыч и в местном падеже, формируют синонимичные формы: латик шочшо гыч икте илен - латик шочшышто икте илен «выжил один из одиннадцати детей», взвод гыч кокыт сусыргыш – взводышто кокыт сусыргыш «из взвода двое получили ранение». ^ раскрывает вопросы синонимии грамматических конструкций с временными значениями. Временные отношения представляют богатую систему, строящуюся вокруг поля темпоральности и поля времени. Поле темпоральности подразумевает предикативную группировку, поле времени – обстоятельственную. Данный подход позволяет рассматривать ФСП времени как единую структуру. Поле времени включает пересекающиеся субполя темпоральности, которые дифференцируются по протяжённости (полный охват / частичный охват), по повторяемости (единичность / кратность). Поле времени тесно связано с понятием «временной локализованности», которая подразумевает именные темпоральные группы, то есть именные синтаксемы со значением времени и темпоральные наречия, объединённые в функциональной грамматике термином «лексические обстоятельственные конкретизаторы темпоральных отношений» (ТФГ, Т.3, 1990, с.53). Временные отношения основываются на понятии одновременности, предшествования, следования. Именные темпоральные группы, входящие в состав синонимичных конструкций, характеризуются ограниченным лексическим составом. По составу класс слов может быть закрытым, например, названия дней, недели, месяцев, времён года, временных единиц и их частей (секунд «секунда», минут «минута», шагат «час», кече «день», сутка «сутки», арня «неделя», тылзе «месяц», квартал «квартал», ий «год», идалык «год»), частей суток (эр «утро», кечывал «день», кас «вечер», й¢д «ночь») или открытым, например, определённых отрезков времени (курым «век», вичияш «пятилетка»), неопределённых отрезков времени (жап «время», пагыт «время», саман «жизнь, жизненные обстоятельства», илыш «жизнь»), названия фаз временных отрезков (т¢‰алтыш «начало», мучаш «конец», покшел «середина», пел «половина»), праздников, периодов и явлений в соответствии с различными календарями (¢ярня «масленица», кугече «пасха», тургым «страда, напряжённость»). Открытый класс составляют также слова, не имеющие лексического значения времени, но называющие погоду (игече) и погодные явления типа мардеж «ветер», кече «солнце», й¢штº «холод», шокшо «жара», й¢р «дождь», поран «метель», пургыж «снежный занос», в¢дшор «половодье». В марийском языке наряду с существительными со значением времени функционируют отглагольные образования преимущественно с послелогами (мутланыме годым «во время разговора», ойлымыж почеш «по (его) словам, после того, как (он) рассказал», мурымо коклаште «во время пения»). Большей распространённостью по степени функционирования в синонимичных словосочетаниях пользуются существительные открытого класса слов со значением неопределённого отрезка времени. Система бинарных оппозиций при выражении временного оттенка в большинстве случаях передаётся формами датива и инессива: Вес иешыжым лач тыгай шыже жапыштак мый декем ынде кумытын огыл, шымытын толын пурышт «Год спустя, такой же осенней порой ко мне явились теперь не трое, а семеро» (Лекайн 1963, с.106). – Ср.: Кастене, тул ч¢ктымº жаплан, кок ¢дыр к¢нчылавондым сакален, Онис вате дек миен пура (О.Шабдар 1975, с.38) «Вечером, когда наступало время зажечь свечи, две девушки, взяв с собой пряслице, приходят к жене Ониса». Шудым солымо пагытлан Озан гыч ханын вич е‰же имне дене тольо (Фёдоров 2010, с.46) «Во время сенокоса (к сенокосу) из Казани прибыло пять посланников хана». Наряду с существительными со значением времени употребляются отглагольные образования преимущественно с послелогом годым «во время»: куснымышт годым «когда переезжали», ойлымем годым «когда говорил(а)». Образуются синонимичные пары с отглагольной формой с показателем дательного падежа и с послелогом годым: Кажне шоналтымыжлан шинча йырже в¢д налеш (Лекайн 1963, с.61) «Слёзы выступают на глазах каждый раз, когда он думает об этом». – Ср: шоналтымыж годым шинча йырже в¢д налеш «слёзы выступают каждый раз, когда он думает об этом». Абстрагируемость лексического значения в форме обстоятельственного падежа приводит к созданию окаменелых форм: ¢мыреш(лан) «на всю жизнь», курымеш(лан) «на века». Помимо разноплановых отношений между действиями система временных отношений характеризуется повторяемостью, реализации которой способствует аналитический способ с использованием темпоральных существительных зарытого класса слов с послелогом и местоимениями. Синонимия синтетических форм с временным значением строится вокруг а) открытого класса слов в моделях (Attr) N(м.п.)+V / N(д.п.)+V: (пытартыш) жапыште лишеме – (пытартыш) жаплан лишеме «сблизился в последнее время», (палемдыме) пагытыште лийыч – (палемдыме) пагытлан лийыч «были в условленное время», тылзыште т¢лаш – тылзылан т¢лаш «платить в месяц», суткаште логалеш – суткалан логалеш «выпадает в сутки». В словосочетании имя в дативе характеризуется большей спаянностью с количественно-именной частью конструкции по сравнению с глагольной: Тугеже кызытсе пагытлан тек утларак лийыт Венцовмыт (Юксерн 1978, с.107) «Тогда пусть в нынешнее время будет больше таких, как Венцов». Коммунист тиде кызытсе жаплан ончыл, примерный, кугу шинчымашан, ¢шанле айдеме лийшаш (Любимов 2000, с.130) «Коммунист в настоящее время должен быть передовым, примерным, надёжным человеком с богатыми знаниями». – Ср.: кызытсе пагытыште / жапыште лияш «быть в настоящее время». Палемдыме пагытлан нуно театрыште лийыч (Чемеков 1974, с.147) «В условленное время они были в театре». б) закрытого класса слов в моделях Attr+N(м.п.)+V / Attr+N(р.п.)+V: кодшо ийыште тунемын – кодшо ийын тунемын «учился в прошлом году», октябрь тылзыште пашам шуктен – октябрь тылзын пашам шуктен «выполнял работу в октябре», ке‰еж кечыште нºраш – ке‰еж кечын нºраш «мокнуть летним днём», тиде арняште толаш – тиде арнян толаш «придти на этой неделе», й¢ран игечыште ¢даш - й¢ран игечын ¢даш «сеять в дождливую погоду». Сближение имён с темпоральной семантикой из закрытого класса слов в формах инессива и генитива осуществляется при условии наличия определений, являющегося одним из показателей предметности родительного падежа: кодшо ийыште (м.п.) – кодшо ийын (р.п.) «в прошлом году»; тиде арняште (м.п.) – тиде арнян (р.п.) «на этой неделе». Аттрибутивы могут быть выражены причастием, существительным, местоимением, прилагательным. Реализации временной семантики в аналитических конструкциях способствуют послелоги годым, гутлаште, синонимичным коррелятом которых является форма дательного падежа. Зависимый компонент выражается отглагольной формой. Синонимичными являются модели Part+годым+V / Partлан+V, Part+гутлаште+V / Partлан+V: кажне толмыж годым коштеден – кажне толмыжлан коштеден «ходил каждый раз, когда приезжал», шоналтымыж годым шортеш – шоналтымыжлан шортеш «плачет, когда думает», волгыжмо гутлаште намиен пуртышт – волгыжмылан намиен пуртышт «привели на рассвете». Синонимичные конструкции участвуют в выражении отношения а) предшествования, соотносимого с понятием ограниченности действий во временных рамках, и формируются послелогом марте, сложно-составным послелогом деч ончыч, деепричастием на –мешке: кече шичме марте пашам пытараш – кече шичме деч ончыч пашам пытараш – кече шичмешке пашам пытараш «закончить работу до захода солнца». Одним из способов обозначения предшествования является деепричастный оборот с суффиксом –мек(е). Данный способ дополняется разноплановыми конструкциями аналитического характера. Система временных отношений, будучи тесно связанной с локализованностью, реализуется посредством использования именных групп с соответствующей семантикой. Именные синтаксемы со значением времени базируются на закрытых классах слов с узковременным значением (арня, кече, ий, теле и другие) при определённости временных рамок, открытом классе слов (жап, пагыт) в случае отсутствия необходимости в конкретизации протяжённости действия. В синтетических конструкциях с деепричастием, оформленным показателем –мек(е), при выражении предшествования по отношению к действию в главном предложении многомерность проявляется в дополнении грамматического способа лексическим. Лексико-семантическое выражение находит проявление в выборе глаголов. Достаточно частотным с точки зрения употребления в грамматических конструкциях является глагольная форма эртымек от глагола эрташ «проходить», синонимично-вариативной формой которой является сочетание с послелогом гыч, сложно-составным послелогом деч вара «после». Деч вара состоит из собственного послелога деч «от», наречия вара «после» и соответствует русскому предлогу после. Данный послелог выражает время, названное сочетанием послелога с именем или причастием, предшествует времени действия глагольного сказуемого (Ефремов 1956, с.83). Например: Теле эртымеке, шошо велеш ялешна колхозым почна (Лекайн 1963, с.109) «После зимы к весне мы основали колхоз в нашей деревне». – Ср.: теле деч вара почна «открыли после зимы». Лач тылзе эртымеке гына Сосновка ялыш мийышым (Петров 2010, с.61) «Только месяц спустя я приехал в Сосновку». – Ср.: лач тылзе гыч гына мийышым «приехаль только через месяц». Икмыняр кече гыч Крешыныш милиций начальник Маланкин кудал тольо (Майоров 1989, с.235) «Через несколько дней в Крешын прискакал начальник милиции Маланкин». Иктаж кок арня гыч мый доктор дек пурышым (Юксерн 1978, с.38) «Примерно через две недели я зашел на прием к врачу». Дееричастие на –мек относится к достаточно продуктивным явлениям марийского языка. Само явление предшествования предполагает активное глагольное действие. Синонимичными формами деепричастий на –мек(е) выступают конструкции аналитического типа с составным поселогом деч вара, послеложным словом почеш. Используясь в однотипных синтаксических конструкциях деч вара и почеш, объединенные общим временным отношением, квалифицируются как маркеры разных по длительности следования действий. Служебное слово почеш актуализирует отношение последовательности проявления действий, тем самым сокращает временной интервал между ними. Послелог деч вара, напротив, рематизирует действие глагольного сказуемого, настаивая на определенном временном интервале. Например: Сергейын шочмыж почеш, лач покро кечын, тыгак вате-влак Павыл кугызамыт деке погынен шинчын улыт (Д.Орай 1990, с.42) «После рождения Сергея, в Покров день женщины также собрались у деда Павла». – Ср.: Сергейын шочмекше погынен улыт «собрались после рождения Сергея». Йошкар Армий шочмекат, шке кумыл дене тудын радамыш кайнеже улмаш (Раман), но адакат налын огытыл (Д.Орай 1990, с.15) «После рождения Красной Армии Роман хотел добровольно призваться в ее ряды, но его снова не взяли». б) одновременности, в реализации которой участвуют деепричастие на –шыла и сочетание причастия с послелогом годым: лудшыжла ок кудалте – лудмыж годым ок кудалте «не расстаётся, когда читает», вашкышыжла ш¢ртньыш – вашкымыж годым ш¢ртньыш «споткнулся, когда спешил». Деепричастие на –шыла при выражении одновременности имеет узкую сферу использования в отличие от сочетаний с послелогом годым, поскольку действия, выраженные глаголом в личной форме и деепричастием, характеризуются, в большинстве случаях, наличием одного общего подлежащего. В данной грамматической форме функционируют процессуальные глаголы: Ошкылшыжла, завхоз адакат ложаш нерген мутым лукто (Юксерн 1978, с.126) «Когда шли, завхоз вновь заговорил о муке». – Ср.: ошкылмыж годым мутым лукто «заговорил, когда шли». Чопук ошкылмо годым мане (Сид.Николаев 1982, с.91) «Чопук сказал, когда шли». Кечываллан толшыжла (Федя) магазиныш пурен лектеш (Петров 2010, с.135) «Идя домой на обед, Федя заходит в магазин». – Ср.: кечываллан толмыж годым пурен лектеш «заходит, когда идёт на обед». При выражении процессуального характера действия в глагольных словосочетаниях активно функционирует существительное жап в форме местного падежа и сочетание страдательного причастия с послелогом годым, гутлаште (Part+жап(м.п.)+V / Part+годым+V / Part+гутлаште+V): волгалтме жапыште т¢калат – волгалтме гутлаште т¢калат – волгалтме годым т¢калат «стучатся, когда светает», каяш тарваныме жапыште тольо – каяш тарваныме годым тольо – каяш тарваныме гутлаште тольо «пришёл, когда собирались уходить». Достаточно часто в аналитических конструкциях используется послелог позднего образования коклаште «посреди», который характеризуется частичным сохранением семантической связи с родовым словом кокла «середина». Коклаште обладает большей формально-грамматической значимостью, чем послелог годым. Данное служебное слово употребляется с количественными именами и функционирует параллельно с формой инессива: Чапай ден Петя эргыже, Йогор, Элтыбай, Эркась да шкеже ик арня коклаште (пºртым) нºлтен шындышт (Шаякбаев 2006б, с.161) «За одну неделю он построил дом со своими сыновьями Чапаем и Петей, Йогором, Элтыбаем и Эркась». – Ср.: ик арняште / арня жапыште нºлтен шындышт «подняли за одну неделю / в течение недели». Тугеже шушаш латкок ийыште чо‰ымо пашам могай к¢кшытыш нºлтал колтыман? (Илибаева 2007б, с.51) «В таком случае за предстоящие двенадцать лет на какую высоту нужно поднять строительство?». Олаштат, ялыштат чо‰ымо пашам латкум ий жапыште лы‰ак шуктымо (Илибаева 2007б, с.52) «В городах и сёлах за тринадцать лет выполнено достаточно много строительных работ». В четвёртой главе рассматриваются вопросы синонимии грамматических конструкций с причинно-целевыми значениями. Грамматические конструкции, манифестирующие причинно-целевые отношения, характеризуются использованием однородных служебных слов. Взаимодействие функционально-семантических полей причины и цели прослеживается также в форме датива. Синонимичными формами при директивных глаголах в выражении целевого значения признаются: а) Сочетания с деке и с именами в дативе: в¢д деке каяш - в¢длан каяш «идти за водой», кинде деке толаш - киндылан толаш «приходить за хлебом». Дательный падеж оказывается объединяющим разнообразные оттенки, среди которых причинно-целевое значение является переходным от объектного к двигательному значению. Как известно, направление к объекту выражается послелогом дек(е) «к». Существительное в функции объекта-цели сближает форму с –лан с служебным словом дек(е): Аван ойым колыштеш: пумат пурта, в¢дланат коштеш (Колька) (Якимов 1993, с.42) «Колька слушается маму: заносит дрова, ходит за водой». – Ср.: в¢д дек коштеш «ходит за водой». Южгунам иктаж кува, тоям тоялен, вынемыш в¢д дек лекгыч коеш (Элексейн 1990, с.33) «Иногда можно увидеть, как старушка, опираясь на палку, выходит к колодцу за водой». Мый олашке продуктлан гына коштам (Майн 1975, с.36) «Я езжу в город только за продуктами». – Ср.: продукт дек(е) кошташ «ездить за продуктами». б) Конструкции с абстрактными именами на–лан и –(ы)шке: прогулкылан, репетицийлан каяш – прогулкышко, репетицийышке (м.п.) каяш «идти на прогулку, репетицию». Следует отметить, что -лан актуализирует значение цели, в то время как формант направительного падежа подчёркивает директивное значение: Давайте чодыраш прогулкылан миен толына (Ломберский 2007, с.86) «Давайте сходим в лес на прогулку». – Ср.: прогулкыш миен толына «сходить на прогулку». Тудо кастенак лудмо пºртыш репетицийлан погынышт (Майоров 1989, с.3) «В тот же вечер в избу-читальню собрались на репетицию». – Ср.: репетицийыш погынышт «собрались на репетицию». Кажныже погынымашыш толаш вашка (Майоров 1989, с.6) «Каждый спешит прийти на собрание». В целом целевые отношения являются достаточно сложными. Данный факт подтверждается также функционированием синтетической формы на –лан, первичная функция которой заключалась в выражении пространственных отношений. Каузальность получила грамматическое выражение, заимствуя формальные средства у ранее сложившихся синтаксических форм, в первую очередь, у пространственных и временных (Маслиева, 1980; Храковский, 1994). Формы на –лан, в первую очередь, расцениваются как пространственно-целевые, поскольку собственно лативное значение заключено в формах направительного падежа: Давайте чодыраш прогулкылан миен толына (Ломберский 2007, с.86) «Давайте сходим в лес на прогулку». – Ср.: прогулкыш миен толына «сходить на прогулку». Тудо кастенак лудмо пºртыш репетицийлан погынышт (Майоров 1989, с.3) «В тот же вечер в читальную избу собрались на репетицию». – Ср.: репетицийыш погынышт «собрались на репетицию». Кажныже погынымашыш толаш вашка (Майоров 1989, с.6) «Каждый спешит прийти на собрание». Однако при предметном существительном в функции объекта-цели конструкции на -лан замещаются конструкциями с деке: Чодырашке по‰гылан кайымыж годым гына тыгай пушкыдо шаршудыш тошкалеш (Артамонов 1988, с.67) «Он наступает на такую мягкую траву, только когда идёт в лес за грибами». – Ср.: по‰го деке кайымыж годым гына тошкалеш «наступает, только когда идёт за грибами». В целевых конструкциях синонимичными являются причастие будущего времени, глагол в инфинитиве с показателем на -лан и с послелогом верч: процентым налшашлан нумалыт – процентым налшаш(лан) верч нумалыт «таскают ради того, чтобы получить процент», чай й¢ашлан (кº) полша – чай й¢шашлан верч (кº) полша «кто поможет ради того, чтобы пить чай». Каузальность является основным фактором синонимичности конструкций с именем в дательном падеже и с послелогами верч, кºра с типовой ситуацией «воздаяние-действие» (Nлан+V / N+верч+V / N+кºра+V): осал пашажлан мутым куча «отвечает за плохой поступок» - титакше верч мутым куча «отвечает за провинность», титакемлан тыге ыштен - титакемлан кºра тыге ыштен «сделал так за мою провинность». Компонентом каузальной конструкции является преимущественно отглагольная форма, часто сопровождаемая притяжательным суффиксом: Мландым тыге куралмыжлан тºра-шамыч Микалым паша гыч кожен колтышт (Артамонов 2000, с.411) «Чиновники прогнали Микала за то, что он так плохо вспахал землю». – Ср.: тыге куралмыжлан кºра / верч кожен колтышт «прогнали за то, что так вспахал землю». Телым м¢кш ятыр пытымылын кºра тудым (Салтайым) вашке кора‰дышт (Асаев 1971, с.94) «Салтая быстро отстранили от должности за то, что зимой погибло много пчёл». Принудительное значение охватывает несколько типовых ситуаций, наиболее распространённым из которых является ситуация «состояние дел ведёт к нежелательным последствиям», и реализуется в синонимичных конструкциях с послелогами кºра, дене с отглагольной формой в роли зависимого компонента, с послелогами кºра, верч, лийын с именной зависимой частью. Отрицательное значение причинного компонента объясняется в оценочном смысле использованием глагольной формы, выражающим процесс, в грамматическом – отрицательной частицы огыл, суффикса –дыме: Эре тыге л¢дын-чытырен илымыжлан кочкышыжат перкеш каен огыл (Ушакова 2009, с.94) «Из-за того, что он жил в постоянном страхе, не было пользы от еды». – Ср.: л¢дын-чытырен илымыжлан кºра перкеш каен огыл «не было пользы, оттого что жил в постоянном страхе». В функционально-семантической категории причинности выделяется микрополе логического вывода и возможного следствия. Логический вывод лишён субъективного характера. Объективность следственного вывода подтверждается маркерами отрицания, которые могут сопровождать оба компонента: Горбачёвын налогшым т¢лаш кºныдымемлан кºра тунам телевизорым налде кодым (Илибаева 2008, с.26) «Тогда я так и остался без телевизора из-за того, что не согласился платить налог Горбачёва». – Ср.: т¢лаш кºныдымемлан налде кодым «остался без телевизора, оттого что не согласился платить». Шагал шочмылан огыл Ломберъял ¢дыр полкылан ч¢дештын (Илибаева 2008, с.32) «Ломберъял оскудел не из-за того, что мало рождается девочек». – Ср.: шагал шочмылан кºра огыл ч¢дештын «оскудел не оттого что рождается мало». Маркером возможного следствия является частица ала-мо «наверно»: Чот йºратымыштланак кºра ала-мо эргышт сай рвезе кушкын (Ушакова 2009, с.106) «Их сын рос хорошим мальчиком, наверно оттого что его сильно любили». – Ср.: (чот) йºратымыштланак ала-мо сай рвезе кушкын «рос хорошим мальчиком, наверно из-за того, что сильно любили». Оппозиция принудительное и способствующее значения причинно-следственных отношений реализуются в конструкциях с формантом -лан и с послелогом кºра (Part(лан)+V / Part(лан)+кºра+V): (тазалыкше) начарештмылан канышыш кайыш – (тазалыкше) начарештмылан кºра канышыш кайыш «ушёл на отдых из-за того, что ухудшилось здоровье». В функции причинного компонента может использоваться дополнительный дистрибютор – модальный модификатор к¢леш, выражающий необходимость в чём-либо, оформленный формантом дательного падежа без послелога или с послелогом кºра: К¢лешлан толыныт але иктаж-могай вес амал дене? (Ушакова 2009, с.125) «Они пришли по делу (досл. по необходимости) или по какой-либо другой причине?». – Ср.: к¢лешлан кºра толыныт «пришли по делу (необходимости). Тевыс тиде «к¢леш»-лан кºра оксанрак паша верым кычалеш авашт (Илибаева 2008, с.41) «Вот из-за этого «необходимо» их мать ищет более денежную работу». В причинно-следственных конструкциях с способствующим значением второй компонент обладает положительной семантикой: Корно гыч нойымылан таче эше кужунрак малышым (Илибаева 2007б, с.97) «Я сегодня ещё дольше поспал из-за того, что устал с дороги». – Ср.: нойымылан кºра малышым «поспал из-за того, что устал». Вагон р¢чкалымылан Маринан омыжо шуын колтыш (О.Шабдар 1975, с.207) «Марине захотелось спать из-за того что трясёт в вагоне». – Ср.: р¢чкалымылан кºра омыжо шуын колтыш «захотелолось спать, оттого что трясёт в вагоне». Способствующее значение расценивается как благоприятное для реализации определённого действия. Данное действие нуждается в необходимом элементе – инструментативе, функцию которого выполняет послелог дене. Дене является синонимичным коррелятом кºра и форманта –лан, употребляемых с страдательными причастиями в конструкциях с подобной семантикой: нойымо дене (кужунрак) малышым, р¢чкалыме дене омыжо шуын колтыш. Данный довод подтверждается параллельным использованием конструкций с дене и показателем датива –лан в качестве однородных членов предложения: ¡стелтºрыштº утларак шинчыме дене, ала вуйге шарнымашке кайымылан, южгунам пурен шогалметым шижам (Иванов 2009, с.16) «Иногда я чувствую твоё присутствие возможно, из-за того, что долго засиживаюсь за столом, или из-за того, что головой ухожу в воспоминания». Модели словосочетаний N(о.п.)+V / N+дене+V оказываются синонимичными со словами определённой тематической группы лексики. Типичными являются слова, относящиеся к явлениям природы: кече «солнце», й¢р «дождь», лум «снег», мардеж «ветер», лупс «роса», волгыдо «светлый», шокшо «тёплый». Синонимичным коррелятом выступает аналитическая форма с послелогом дене: Й¢реш нºрышº ужар шоптыр гай шинчаже изиш пызыргенрак ончалеш (Д.Орай 1978, с.33) «Её глаза, словно намокшая под дождём зелёная смородина, смотрят немного робко». – Ср.: Й¢р ден куэ арамак нºра (Мухин 1990, с.21) «Напрасно берёза мокнет под дождём». Целевой компонент манифестирует объект-цель, выраженный чаще всего существительным. Синонимичными оказываются модели N+верч+V / Nлан+кºра+V / Nлан+лийын+V: трудодень верч пашам ышташ – трудоденьлан кºра пашам ышташ – трудоденьлан лийын пашам ышташ «работать за трудодень». Послелог кºра употребляется в аналитических каузальных конструкциях с разнообразными типовыми ситуациями. По степени использования преобладают конструкции с принудительным значением и характерной типовой ситуацией «Состояние дел препятствует реализации действия». В подобных формах причинный компонент выражен словом-отрицанием уке «нет» в форме датива в сочетании с кºра, либо дене: Вазе укелан кºра пеледыш-влакым янда банкыш верландарыме (Ушакова 2009, с.16) «Из-за отсутствия вазы цветы поместили в стеклянную банку». – Ср.: Спектакльым шындаш кугу пºрт уке дене сценым орол левашеш шынденыт (Лекайн 1987, Т.2, с.163) «Из-за отсутствия большого помещения для постановки спектакля сцену устроили в сарае для ночных сторожей». Реализации отрицательной семантики способствуют грамматические модификаторы: местоимение нигº, негативная форма глагола. Синонимия аналитических форм с послелогами кºра и дене сохраняется: Жап шыгыр, но лишыл е‰ пелен укелан кºра нигº дене ш¢мым почын кутыраш (Ушакова 2009, с.69) «Времени мало, но не с кем поговорить по душам из-за отсутствия рядом близкого человека». – Ср.: Жап уке дене чон почын мутланаш ыш ярсе «Он не успел поговорить по душам из-за отсутствия времени». Синонимичны модели словосочетаний Part+дене+V / Part+кºра+V при выражении принудительного значения с типовой ситуацией «состояние дел ведёт к нежелательным последствиям»: толмыж дене орланен илыш - толмыжлан кºра орланен илыш «мучилась, из-за того, что пришла», логалмем дене ужаш перныш - логалмемлан кºра ужаш перныш «пришлось увидеть, оттого что попал». Принудительное значение мотивирует отрицательную семантику управляющего компонента. В таких именных причинных конструкциях часто функционирует существительное амал «причина» в сочетании с дене и кºра: Могай амаллан кºра ¢мыржº к¢рылтмым пален налаш (Илибаева 2008, с.22) «Узнать, по какой причине прервалсь его жизнь». – Ср.: Могай амал дене ¢мыржº к¢рылтмым пален налаш «то же». В заключении подводятся краткие итоги исследования, излагаются основные выводы и обобщения, сделанные на основе изученного материала. Грамматическая синонимия неоднородна. Она объединяет лексические, морфологические и синтаксические аспекты. Синтаксическими синонимами являются близкие по значению обороты речи, различающиеся только тонкими оттенками в значениях или стилистическим употреблением. Близость значений, однородность синтаксических функций позволяют замену одной конструкции другой. Отнесённость грамматических конструкций в один синонимический ряд при выполнении их компонентами одинаковых синтаксических функций, осуществляемых на основе общности выражаемого грамматического значения морфологическими формами (падежные аффиксы), послеложными сочетаниями осуществляется благодаря семантической эквивалентности их компонентов: идымыш каяш «идти в гумно» – идым могырыш ошкылаш «шагать в сторону гумна» – идым велке топкаш «идти к (в сторону) гумну» – идым дек куржаш «бежать к гумну». В основе синтаксической синонимии лежат общность, близость или тождество основного содержания и грамматического значения конструкций. Если для морфологических синонимов характерна однокомпонентность, то для синтаксических синонимов свойственна разноструктурность. Особенностью синонимичных словосочетаний является разнообразие падежных форм и разных послелогов. В рамках глагольных конструкций особое место отводится синонимичным формам с пространственными значениями. Факторами, ведущими к синонимии, в сфере синтаксических конструкций со значением пространства являются: 1) обилие локальных падежей, являющееся специфической особенностью финно-угорских языков, и общность их происхождения; 2) взаимосвязь глаголов, рассматриваемых как семантическое ядро словосочетаний, и инвариантного значения пространства; 3) характер синтаксической связи, которая характеризуется как более ослабленная по сравнению с объектной, создающей больше возможности для сочетаемостных свойств глаголов. Условием функционирования словосочетаний с зависимыми компонентами в направительном и дательном падежах является направление на ориентир и совмещение субъекта высказывания с местом в пространстве относительно ориентира. Базой для сближения форм дательного и пространственных падежей является соматическая лексика. Типы пространственной дифференциации реализуются именами с послелогами более позднего образования, тем самым характеризуя многомерность локального значения. Ядро статических значений представлено значением местоположения субъекта по отношению к ориентиру. По мере отдалённости усиливается абстрагируемость ориентирующего значения. Сопутствующим фактором данного явления является приобретение пространственным падежом объектного или иного значения. Наблюдается параллельное функционирование в грамматических конструкциях формы инессива и послелога гыч. Временные отношения основываются на понятии одновременности, предшествования, следования. Существуют лексико-грамматические способы выражения данных отношений, объединяющиеся в соответствующие синонимические ряды. Именные темпоральные группы, входящие в состав синонимичных конструкций, характеризуются ограниченным лексическим составом. Большей распространённостью по степени функционирования в синонимичных словосочетаниях пользуются существительные открытого класса слов со значением неопределённого отрезка времени. В синонимичных группах имена существительные закрытого класса слов используются с определителями, в функции которых выступают причастие, прилагательное, местоимение, существительное. Наряду с существительными со значением времени употребляются отглагольные образования преимущественно с послелогами. Помимо разноплановых отношений между действиями система временных отношений характеризуется повторяемостью, реализации которой способствует аналитический способ с использованием темпоральных существительных зарытого класса слов с послелогом и местоимения. Грамматические конструкции, манифестирующие причинно-целевые отношения, характеризуются использованием однородных служебных слов. Взаимодействие функционально-семантических полей причины и цели прослеживается также в форме датива. Компонентом каузальной конструкции является преимущественно отглагольная форма, часто сопровождаемая притяжательным суффиксом. Синонимия прослеживается в конструкциях с зависимым компонентом в дативе и с послелогами верч, кºра. Синонимичные синтаксические конструкции объединяются в определённую группу в зависимости от типовой ситуации. По степени употреблённости преобладают конструкции с типовой ситуацией «воздаяние-действие». Реализации каузальных значений способствует обстоятельственный падеж, в форме которого функционирует определённая тематическая группа лексики. Синонимичным коррелятом выступает аналитическая форма с послелогом дене. Принудительное значение охватывает несколько типовых ситуаций, наиболее распространённым из которых является ситуация «состояние дел ведёт к нежелательным последствиям», и реализуется в синонимичных конструкциях с послелогами кºра, дене с отглагольной формой в роли зависимого компонента, с послелогами кºра, верч, лийын с именной зависимой частью. Отрицательное значение причинного компонента объясняется в оценочном смысле использованием глагольной формы, выражающим процесс, в грамматическом – отрицательной частицы огыл, суффикса –дыме. Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях: ^ 1. Иванова И.Г. Синонимичные аналитические конструкции с причинно-целевыми отношениями в марийском языке // Вестник Чувашского университета. – 2010. – №1. – С.191-194. 2. Иванова И.Г. Глагол как семантическое ядро синонимичных синтетических конструкций с пространственным значением в марийском языке // Вестник Чувашского университета. – 2010. – №2. – С.166-173. ^
|
Ваша оценка этого документа будет первой.
Ваша оценка: 