Я. Гилинский Коррупция: теория и российская реальность
| скачать Я. Гилинский Коррупция: теория и российская реальность Do ut facias1 Взяточничество губительно для государства, в котором я хотел бы жить. В. Рейсмен Коррупция, равно как организованная преступность, наркотизм, терроризм, - сложные социальные явления, вокруг которых сложилось множество мифов, популистских политических игр, а потому нуждающихся в объективном (насколько это возможно) исследовании. Понятие коррупции Коррупция сопровождает человечество с древнейших времен. Наказание за взяточничество (подкуп) предусматривалось законами Хаммураби (четыре тысячи лет назад), устанавливалось египетскими фараонами2. Имеется множество определений коррупции (Волженкин, 1998; Friedrich, 1972; Heidenheimer, Johnston, Le Vine, 1989; Meny, 1996; Nye, 1967; Palmier, 1985; Rose-Ackerman, 1978; Wewer, 1994 и др.). Возможно, наиболее краткое (и точное) из них: «злоупотребление публичной властью ради частной выгоды» (Joseph Senturia3). Аналогичные определения встречаются в документах ООН. Более полное из них содержится в документах 34-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН (1979): «Выполнение должностным лицом каких-либо действий или бездействие в сфере его должностных полномочий за вознаграждение в любой форме в интересах дающего такое вознаграждение, как с нарушением должностных инструкций, так и без их нарушения». Приведем также отечественное доктринальное определение: «использование государственными служащими и представителями органов государственной власти занимаемого ими положения, служебных прав и властных полномочий для незаконного обогащения, получения материальных и иных благ и преимуществ, как в личных, так и групповых целях»4. Существует множество форм (проявлений) коррупции: взяточничество, фаворитизм, непотизм (кумовство), протекционизм, лоббизм, незаконное распределение и перераспределение общественных ресурсов и фондов, незаконное присвоение общественных ресурсов в личных целях, незаконная приватизация, незаконная поддержка и финансирование политических структур (партий и др.), вымогательство, предоставление льготных кредитов, заказов, знаменитый русский «блат» (использование личных контактов для получения доступа к общественным ресурсам – товарам, услугам, источникам доходов, привилегиям, оказание различных услуг родственникам, друзьям, знакомым)5 и др. Соответственно приводятся различные классификации коррупции и коррупционной деятельности (Быстрова, Сильвестрос, 2000; Кузнецов, 2000; Johnston, 1982; и др.). J. Coleman различает коммерческое взяточничество и политическую коррупцию6. Однако, исчерпывающий перечень коррупционных видов деятельности невозможен. Хорошо известно, что в России легально существовало «кормление», переросшее затем в мздоимство и лихоимство. Может быть, российское кормление служит первым проявлением того, что В. Клэверен, с экономической (рыночной) точки зрения, оценивает коррупционную деятельность как бизнес: коррупционер относится к своей должности как бизнесу, пытаясь максимизировать «доход»7. Важно понимание социальной природы (сущности) коррупции. Это позволит избежать излишней политизации, «юридизации» и, в конечном счете, мифологизации проблемы. Коррупция – сложный социальный феномен, порождение общества и общественных отношений, одно из проявлений продажности. Социальный феномен продажности (от коррупции должностных лиц до брачных аферистов и проституции – в сфере политики, науки, искусства, журналистики или же – сексуальных отношений) возможен в обществе развитых товарно-денежных отношений, когда «способность всех продуктов, деятельностей, отношений к обмену на нечто третье, вещное, на нечто такое, что в свою очередь может быть обменено на все без разбора, т.е. развитие меновых стоимостей (и денежных отношений) - тождественно всеобщей продажности, коррупции»8. Денежная (товарно-денежная) сущность проституции как продажности обосновывалась Г. Зиммелем9. Он отмечал, что природа проституции и природа денег аналогичны, что в условиях товарно-денежных, вещных, отчужденных отношений проституция становится символом межчеловеческих отношений. Деньги губят природу вещей одним своим прикосновением. Тот или иной вид продажности, осознаваемый как проблема, представляет собой социальную конструкцию10: общество определяет, что именно, где, когда, при каких условиях и с какими последствиями рассматривается как коррупция, проституция и др. Процесс социального конструирования коррупции включает:
В современном обществе, включая российское, коррупция – социальный институт, элемент системы управления, тесно взаимосвязанный с другими социальными институтами – политическими, экономическими, культурологическими. Социальный институт характеризуется наличием регулярных и долговременных социальных практик, поддерживаемых с помощью социальных норм, имеющих важное значение в структуре общества, наличием множества ролей11. Об институционализации (процессе становления социальных практик регулярными и долговременными) коррупции свидетельствуют:
Институционализация коррупции в развитых странах Запада рассмотрена В. Рейсменом еще в 1979 г. (русский перевод 1988 г.15), в отечественной литературе этому посвящены, прежде всего, книги В. Радаева16 и Л. Тимофеева17, а также диссертационное исследование И. Кузнецова18. Исследования И. Клямкина, А. Олейника, В. Радаева, Л. Тимофеева, Т. Шанина и др.19, позволяют утверждать, что коррупция, наряду с теневой экономикой, теневой политикой, теневым правом и т.п., сформировавшимися в России еще в годы советской власти и сохраняющимися по сей день (пусть иногда в измененном обличии), образуют институционализированную теневую реальность, не считаться с которой, значит не понимать реальную социальную действительность, происходящие в обществе процессы, а, следовательно, находиться в плену прекраснодушных и сладкозвучных иллюзий… «Оказалось, что теневая реальность – это не только "вторая экономика" или коррупция, но охватывающая все общество в целом, законченная институциональная система (экономика, право, административные отношения и т.д.), - вся целиком вне сферы юридического закона»20. И коррупция – лишь элемент (пусть один из важнейших, быть может – самый главный) этой теневой реальности нашего бытия. ^ История отечественной коррупции изложена в ряде солидных публикаций21. Здесь остановимся лишь на некоторых «узловых» моментах. Зарождение «легальной» коррупции относится к 1Х-Х вв., когда возникает, по примеру Византии, институт «кормления» - древнерусский институт направления главой государства (князем) своих представителей (воевод, наместников) в провинцию без денежного вознаграждения. Предполагалось, что население региона будет «кормить» наместника. Последний обладал огромными полномочиями, и ясно, что население не скупилось на подношения… «Откормленные» воеводы, возвращаясь в столицу – Москву, везли с собой накопленное добро, «подарки», «излишки» которых изымались еще при въезде в «златоглавую» в пользу казны… Так возникала круговая порука взяточников провинциальных и столичных. Кормление было официально отменено в 1556 г., но традиция жить и богатеть за счет подданных фактически сохранилась надолго, быть может – до сих пор. Чем иначе можно объяснить размер заработной платы – нередко ниже прожиточного минимума, установленный в современной России сотрудникам милиции, таможенной службы, государственной санитарно-эпидемиологической службы и др.? Не было недостатка в моральном и государевом осуждении взяточничества (в Х111 в. митрополит Кирилл, затем цари Иван 111, Иван 1V Грозный, при котором состоялась первая известная казнь за взятку), но – «Коррупция хроническая и неизлечимая болезнь любого государственного аппарата всех времен и всех народов»22. Кормление трансформировалось в лихоимство (подкуп за действия, нарушающие действующее законодательство) и мздоимство (за действия без нарушения закона). К ХV в. лихоимство и мздоимство уже образовывали систему взяточничества, коррупции. Первым законом, определившим наказание за взятку судей явился «Судебник» 1497 г. Новое проявление взяточничества – вымогательство известно с ХV1 в. С этого же времени возникает практика «взятки за лицензию», начатая царским тестем боярином Ильей Милославским. А глава Земского приказа Леонтий Плещеев превратил суд в инструмент беспредельного вымогательства. Коррупция в России становится массовым, тотальным злом к ХV111 в. Петр 1 был потрясен ее масштабами. Он пытался с ней бороться привычными репрессивными мерами вплоть до смертной казни (Указы 23 августа 1713 г., 24 декабря 1714 г., 5 февраля 1724 г.). Были казнены за взяточничество сибирский губернатор князь Матвей Гагарин, обер-фискал (Главный прокурор) Алексей Нестеров и др. Но все было тщетно (напомним, что ближайший сподвижник Петра – князь А. Меньшиков был и крупнейшим коррупционером…). Безмерная коррупция царствовала в стране и при наследниках Петра – Екатерине 1, Елизавете, Екатерине 11 и др. К ХХ в. в России «взяточничество неразрывно сплелось и срослось со всем строем и укладом политической жизни»23. Прошли века, менялся общественно-политический строй, но коррупция в России оставалась бессмертной. Так, «Коррупция поселилась в Советах еще до прихода их к власти… Коррупция пронзила структуры советской власти с первых же минут ее реального владычества»24. И советское государство с первых дней своего существования предпринимало попытки жесточайшими мерами, включая смертную казнь, бороться со взяточничеством и столь же тщетно. К 70-м годам ХХ в. советская номенклатура и бюрократия вплоть до руководителей государства и Коммунистической партии были тотально развращены и коррумпированы (достаточно вспомнить «хлопковые», «фруктовые», «рыбные», они же - «узбекские», «казахские», «молдавские», «московские», «одесские» и прочие дела и процессы, отразившие лишь видимую, поверхностную часть явления). Реальная, не идеализированная и не мифологизированная история государства Российского свидетельствует о том, что коррупция, наряду с другими социальными недугами (воровством, пьянством, беззаконием и др.), нищетой и бесправием большинства населения, всегда были чрезвычайно распространены в стране. И «Россия, которую мы потеряли» (С. Говорухин), ничуть не лучше той, которую приобрели… ^ Экономические, социальные, политические последствия коррупции хорошо известны и не нуждаются в комментариях. Коррупция существует во всех современных государствах. Другой вопрос – масштабы коррупции. По данным международной организации Transparency International, последние годы Россия прочно входит в десятку наиболее коррумпированных стран мира наряду с некоторыми государствами бывшего СССР, Пакистаном, Танзанией, Индонезией и Нигерией. Наименее коррумпированные страны - Дания, Финляндия, Швеция, Канада, Новая Зеландия. Ежегодные убытки от коррупции в стране составляют $20-25 миллиардов. Экспорт капитала за границу достигает $15-20 миллиардов в год, а всего за 1988-1999 гг. - $300-350 миллиардов25. Ежедневно российские и зарубежные средства массовой информации публикуют факты коррупции в России. Доклад Конгресса США «Российский путь к коррупции» («Russia’s Road to Corruption», сентябрь 2000 г.) также содержит соответствующие сведения. Сектор социологии девиантности и социального контроля (Центр девиантологии) Санкт-Петербургского Социологического института РАН проводит (под руководством автора) систематические исследования организованной преступности и связанной с ней коррупции. Наши респонденты из числа предпринимателей и руководителей подразделений правоохранительных органов Санкт-Петербурга отмечали: «Давать надо за все… Налоговой инспекции баланса так просто не сдать… Без взятки в сфере предпринимательства невозможно работать… Налоговая инспекция крайне коррумпирована». Взятки приходится давать при регистрации (лицензировании) своего бизнеса; при аренде помещения под предприятие или офис; при получении разрешения на предпринимательскую деятельность от санитарно-эпидемиологической службы, от пожарной инспекции и др. (при этом «тариф» пожарной инспекции выше, чем санитарной инспекции); для получения банковского кредита; при отчете налоговой инспекции; при взаимоотношениях с таможенной службой (таксы максимальные!) и т.п. Представители петербургских преступных группировок рассказывают (интервьюер – научный сотрудник Центра Я. Костюковский): «Занимались недвижимостью… В нашей конторе все повязано было – эксплуатационные правления, нотариусы, парочка участковых прикармливались»; «Мы еще когда на рынке работали, все время за место платили. Ну, и ментам конечно надо было отстегивать». На вопрос интервьюера «А как же налоговая?»: «Да ну, брось ты. Что ты думаешь, в Большом доме26 не знают о том, как я работаю? Просто со всеми дружить надо…» (надо ли пояснять, что «дружба» дорого стоит?). Существуют нестандартные формы взятки. Так, один из респондентов - член преступного сообщества - рассказывает: «Я могу пригласить в казино интересного для меня человека, и он будет выигрывать. Он сможет выиграть столько, сколько я захочу. Это ситуация простая и прекрасная: нет взятки, нет коррупции. Человек доволен, нет проблем…». Центр девиантологии в течение 1999-2002 гг. совместно с Санкт-Петербургским Университетом экономики и финансов проводит исследование «Население и милиция в большом городе». Жителям Санкт-Петербурга, а в отношении 2000 г. также жителям Волгограда и Боровичей задавался, в частности, вопрос: является ли проблемой получение взяток сотрудниками милиции? Результаты ответов (в процентах от числа опрошенных) представлены в табл. 127. Табл.1 ------------------------------------------------------------------------------------------------------------------ Получение взяток Петербург Волгоград Боровичи 1998 1999 2000 2001 2000 2000 Не проблема 4,6 2,6 3,2 2,5 4,8 1,6 Малозначительная 4,7 6,8 6,6 7,8 6,3 12,7 проблема Серьезная проблема 36,5 41,9 39,8 46,5 45,0 13,1 Затрудняюсь 54,2 48,8 50,4 43,1 44,0 72,5 ответить ------------------------------------------------------------------------------------------------------------------ Исследование региональной элиты Северо-Запада России, осуществленное группой политической социологии Санкт-Петербургского Социологического института РАН (руководитель А.В. Дука), затрагивало и проблему коррупции. Результаты этого эмпирического исследования показали, в частности, что «среди представителей региональной элиты Санкт-Петербурга и Ленинградской области преобладает уверенность в широком распространении коррупции и взяточничества в России. Эта уверенность коррелирует с убеждением в нечестном происхождении больших денег в стране и выраженностью негативной оценки ситуации в России»28. Многочисленные факты петербургской коррупции от А. Курбатова (эпоха Петра 1) до середины 90-х гг. ушедшего века описаны – при характерном посвящении: «300-летию петербургской коррупции посвящается…» - в книге А. Константинова29. Официальные данные о взяточничестве в России приводятся в табл. 2, но это лишь верхушка айсберга. Латентность коррупционных преступлений чрезвычайно высока. Достаточно оценить тот факт, что уровень зарегистрированных коррупционных преступлений (взяточничество, присвоение и растрата) в 1999 г. оказался самым низким … в Москве (11,8 на 100 тысяч населения) и Санкт-Петербурге (11,2), тогда как наиболее высоким – в Коми (78,7), Курганской (75,6) и Костромской (70,9) областях30. Очевидно, этого не может быть, потому что не может быть никогда… Из табл. 3 мы видим, что даже с учетом высочайшего уровня латентности взяточничества, реально раскрывается лишь половина из зарегистрированных преступлений, а осуждается половина выявленных лиц, обвиняемых во взяточничестве. Осуждаются за взяточничество нередко молодежь (17-30%), рабочие (13-38%), лица, не имеющие постоянного источника доходов (2-14%) и даже учащиеся, т.е. взяткодатели или же «мелкая рыбешка», а отнюдь не солидные коррупционеры. Между тем, именно коррупция, с нашей точки зрения, является сегодня в России проблемой №1, главной угрозой обществу. В условиях тотальной коррумпированности всех ветвей власти на всех уровнях принципиально невозможно решить ни одной иной социальной, экономической, политической проблемы. Ибо все упирается в вопрос: кому и сколько надо заплатить? О масштабах и всевластии коррупции, помимо бесчисленных фактов, которые можно множить до бесконечности, свидетельствует формирование в России коррупционных сетей. Позволю себе длинную цитату: «От единичных разрозненных сделок коррупционеры переходят к организованным и скоординированным действиям, объединяясь в преступные сообщества, образующие коррупционные сети… В последние годы наметился переход коррупции на более высокий уровень, когда именно коррупционные сети и являются основой и наиболее сильным инструментом коррупционных сделок. Деятельность коррупционных сетей проявляется в формировании взаимосвязей и взаимозависимостей между чиновниками по вертикали управления,… а также по горизонтали на различных уровнях управления между разными ведомствами и структурами. Эти взаимосвязи и взаимозависимости направлены на систематическое совершение коррупционных сделок, как правило, с целью личного обогащения, распределения бюджетных средств в пользу структур, входящих в коррупционную сеть, повышения прибылей, их максимизации, или получения конкурентных преимуществ финансово-кредитными и коммерческими структурами, входящими в коррупционную сеть»31. В коррупционную сеть входят чиновники, бизнесмены, финансисты. «Руководителями коррупционных сетей часто являются самые высокопоставленные российские чиновники и политики»32. Коррупционные сети тесно связаны с организованной преступностью. Так, на Урале хорошо известно мощное криминальное сообщество «Уралмаш», зарегистрированное органами юстиции как «общественная организация». Эта группировка контролирует одноименное крупнейшее в Свердловской области машиностроительное предприятие региона. Так вот, «вокруг этих структур и формируются коррупционные сети»33. Средства, получаемые в результате экспорта нефти, газа, металлов, функционирования транспорта, связи, энергетики, лесного хозяйства, от оптовой торговли и финансирования оборонных заказов и Вооруженных Сил и т.п., - распределяются по коррупционным сетям. В состав коррупционных сетей входят:
И еще одна длинная цитата: «Крупнейшие российские коррупционные сети выстраиваются вокруг Центрального банка РФ и некоммерческих банков, таких как Сбербанк РФ, Внешэкономбанк РФ… Крупнейшая коррупционная сеть сформировалась в системе силовых органов, включая ФСБ, МВД и Государственный таможенный комитет. Это, по-видимому, и наиболее развитая коррупционная сеть. В нее включены чиновники федерального и регионального уровней, работники таможен, складов, перевозчики, репортеры средств массовой информации и многие другие. На высшем уровне разрабатываются схемы проведения крупных операций, для чего проводятся совместные совещания, причем как полулегальные, так и нелегальные… Все российские министерства и ведомости поражены коррупцией. Крупнейшие коррупционные сети выстроены вокруг Министерства финансов РФ, Министерства экономики РФ, Мингосимущества РФ… Очень сильно коррумпированы суды, в которых можно за взятку получить любое желательное решение или не допустить нежелательного решения. В судах всех уровней, уголовных и общей юрисдикции, действуют стандартные и всем известные расценки на выполнение тех или иных действий /некоторые из этих расценок приводились выше – Я.Г./. Особенно коррумпированы арбитражные суды, в которые по этой причине предприниматели предпочитают не обращаться вообще… Коррупционные сети выстраиваются в России вокруг частной зарубежной финансовой и материальной помощи, строительства и реконструкции зданий и сооружений… Сети выстроены вокруг всех российских естественных монополий, таких как РАО ЕЭС и Министерство путей сообщения»34. Что касается упомянутых в цитате арбитражных судов, то добавим от себя: по нашим источникам, в Санкт-Петербурге, например, действует посредническая организация, официально зарегистрированная как консультационная, которая «регулирует» взаимоотношения между сторонами в арбитражном процессе и коррумпированными судьями. «Если у меня слушается дело в арбитраже, - рассказывает наш респондент, адвокат - то я обращаюсь в эту организацию, называю дело, и мне сообщают, сколько будет стоить решение в мою пользу. Однажды мне назвали сумму, а потом, извинившись, сказали, что другая сторона уже проплатила ее, и если я хочу выиграть дело, то должен перекупить судью, предложив сумму на $3000 больше ранее названной, поскольку судья вынужден будет возвратить другой стороне полученное от нее». В результате построения мощных коррупционных сетей на высоком и «самом высоком» уровнях «низовая коррупция» оказалась оторванной от них и продолжает существовать за счет поборов с населения. Известно, что различают «белую» (общепринятую), «серую» (отчасти осуждаемую) и «черную» (осуждаемую и законом, и обществом) коррупцию35. Российская коррупция все больше и больше «светлеет», т.е. становится повседневной, обычной. Возрастает толерантность по отношению к ней. Лишь немногим более половины (55%) наших респондентов (Санкт-Петербург, 1993 г.) оценивали коррупцию как негативное явление, при этом готовы были сами давать или брать взятки около половины (45%) опрошенных36. 37% респондентов общероссийского репрезентативного опроса (1999 г.) указали на то, что они были участниками коррупционной активности (из числа предпринимателей – 65%), 50% ответили, что им приходилось делать «подарки» в медицинских учреждениях (из числа предпринимателей – 62%)37. По данным другого опроса, проведенного в 2001 г. газетой «Экономика и жизнь», респондентам в течение последних перед опросом лет приходилось давать взятки (если были соответствующие случаи): при устройстве на работу – 63% бизнесменов, 40% служащих; при устройстве ребенка в школу – 58% бизнесменов, 50% служащих; при поступлении в институт – соответственно 85 и 73%; находясь в больнице – 82 и 75%; в военкомате по поводу призыва в армию – 100 и 70% (!); в случае привлечения к уголовной ответственности – 100 и 100% (!!); при получении квартиры, жилья – 58 и 59%; при регистрации или продлении регистрации фирмы – 88 и 46%; при подаче налоговой декларации – 70 и 44%; при растаможивании грузов – 97 и 42%; при получении водительских прав, регистрации автомобиля, прохождении техосмотра – 81 и 66%; при нарушении правил дорожного движения и задержании сотрудниками ГАИ – 100 и 87% (!)38. Сегодня каждый школьник, каждый студент в России знает, что все продается и все покупается. Толерантность по отношению к коррупционной деятельности сама становится злом. Чиновники и «правоохранители» могут спать спокойно – бунт (подобный 1648 г.) им не грозит39. Каковы факторы («причины»), обусловливающие массовость коррупции в современной России? Возможно, что основными из них являются:
взяточничества (другое дело, что развращенные чиновники продолжат брать взятки и в случае повышения должностных окладов: денег много не бывает…). ^ Ясно, что общество заинтересовано в сокращении коррупции, ограничении коррупционного беспредела чиновников всех уровней и рангов. Сложнее отношение государства: популистские призывы к «усилению борьбы» и обещания «покончить» сочетаются с отсутствием реальных шагов по ограничению коррумпированности «слуг народа». Это просматривается как на федеральном уровне (нет ни антикоррупционного закона, ни уголовных дел по фактам взяточничества чиновников федерального уровня), так и на региональном (в Санкт-Петербурге, например, где взятки – повседневная практика, количество зарегистрированных фактов взяточничество за последние 10 лет колебалось от 82 случаев в 1991 г. до 135 в 2000 г., при этом большинство дел не дошло до суда…). Видимость «борьбы» легко создается не только путем постоянных деклараций с экранов телевизоров, по радио, в прессе. Обычным средством «успокоить» массы служит криминализация коррупционных видов деятельности и «усиление ответственности» (например, увеличение предусмотренных законом сроков лишения свободы, а то и призывы к возврату смертной казни). А то, что отвечать никому не придется (разве что отдельным «стрелочникам», не угодившим властям), - другой вопрос. Впрочем, это отмечали еще Т. Арнольд (1937), В. Оберт (1962), В. Рейсмен (1979): «За этим скрывается намеренное использование неэффективного законодательства в качестве орудия умиротворения классового недовольства… Если /государство/ не заинтересовано в пресечении нарушений закона, криминализация венчает "борьбу" и все успокаиваются»40. Практика последних лет в России свидетельствует о некоторых «новшествах»: с шумом и демонстрацией по телевидению «возбуждают дела», производят обыски и выемки, устраивая «маски-шоу», берут под стражу, а затем без всякого шума дела разваливаются, прекращаются, а «фигуранты» исчезают в неизвестном направлении. Очень эффектно также возбуждение уголовных дел против лиц, находящихся за рубежом и явно не испытывающих желания возвратиться… Проблема коррупции не столько правовая (уголовно-правовая), сколько социально-политическая. Ясно, что и стратегия превенции должна ориентироваться на меры экономические, социальные, политические. При этом следует отчетливо понимать, что «ликвидировать» коррупцию, как и любое иное социальное зло, имеющее прочные основы в экономическом, политическом, социальном устройстве общества, – невозможно. Речь должна идти лишь о значительном ограничении масштабов явления, введении его в «цивилизованные рамки», защите массы населения от тотальных поборов на всех уровнях – от рядового работника жилищной конторы и милиционера до представителей высших эшелонов власти. С нашей точки зрения, к числу антикоррупционных мер можно отнести следующие:
Разумеется, это лишь примерный, далеко не полный перечень некоторых антикоррупционых мер. Важно подчеркнуть, что они не должны сводиться к «борьбе» силами правоохранительных органов. Автор не питает иллюзий по поводу возможности реализовать эти и любые иные меры превенции коррупционной деятельности в современной России (как на федеральном, так и на региональном уровнях), ибо «борьба с коррупцией» относится к компетенции наиболее коррумпированных властных и «правоохранительных» структур… Табл. 2 Взяточничество в России (1986 -2001)
Источники: Преступность и правонарушения в СССР. М., 1991. С. 83-84; Преступность и правонарушения. М., 2002. С. 117, 122. Табл. 3 Некоторые данные о взяточничестве в России (1987 -2001)
Источники: Преступность и правонарушения. М., 1992. С. 97, 146; Преступность и правонарушения. М., 1995. С. 117, 154; Преступность и правонарушения. М., 2002. С. 118, 172. Библиография
1 Даю, чтобы /ты / сделал (лат.) 2 Подробнее см.: Kugel Y., Gruenberg G. International Payoffs. Lexington Books, 1977. 3 См.: Wewer G. Politische Korruption. In: Politic-Lexicon. München, Wein: Oldenbourg Verlag, 1994. S.481. 4 Российская юридическая энциклопедия. М.: ИД ИНФРА-М., 1999. 5 Ledeneva A. Russia Economy of Favours: Blat, Networking and Informal Exchange. Cambridge, 1998; Леденева А.Блат и рынок: трансформация блата в постсоветском обществе. В: Шанин Т. (ред.) Неформальная экономика: Россия и мир. М.: Логос, 1999. С. 111-124.. 6 Coleman J. The Criminal Elite: The Sociology of White Collar Crime. NY: St. Martin’s Press, 1985. P.46-54. 7 Heidenheimer A., Johnston M., Le Vine V. (Eds.) Political Corruption: A Handbook. New Brunswick, NJ, 1989. P.9. 8 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.46, ч.1. С.106. 9 Simmel G. Philosophie des Geldes. Berlin, 1958. S.414, 434. 10 Бергер П, Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995. 11 Аберкромби Н., Хилл С., Тернер Б. Социологический словарь. Изд-во Казанского ун-та, 1997. С.106-107. 12 Left N. Economic Development trough Bureaucratic Corruption // The American Behavioral Scientist. 1964, V111; Scott J. Comparative Political Corruption. Englewood Cliffs, 1972; и др. 13 Коррупция и борьба с ней. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2000. С.62-63. 14 Гражданские инициативы и предотвращение коррупции / ред. А.Ю. Сунгуров. СПб.: Норма, 2000. С.41. 15 Рейсмен В.М. Скрытая ложь: Взятки: «крестовые походы и реформы». М.: Прогресс, 1988. 16 Радаев В.В. Формирование новых российских рынков: Трансакционные издержки, формы контроля и деловая этика. М.: Центр полит. технологий, 1998. 17 Тимофеев Л. Институциональная коррупция: Очерки теории. М.: РГГУ, 2000. 18 Кузнецов И.Е. Коррупция в системе государственного управления: социологическое исследование. Дисс. канд. социологич. наук. СПб ГУ, 2000. 19 См.: Клямкин И., Тимофеев Л. Теневой образ жизни: Социологический автопортрет постсоветского общества. М.: РГГУ, 2000; Олейник А. «Бизнес по понятиям»: об институциональной модели российского капитализма // Вопросы экономики, 2001. №5. С. 4-25; Радаев В.В. Указ. соч.; Тимофеев Л. Указ соч.; Шанин Т. (ред.) Неформальная экономика. Россия и мир. М.: Логос, 1999. 20 Тимофеев Л. Указ. соч. С. 62. 21 Голосенко И.А. Феномен русской взятки: Очерк истории отечественной социологии чиновничества // Журнал социологии и социальной антропологии. 1999. Т.11. №3; Кабанов П.А. Коррупция и взяточничество в России. Нижнекамск: Гузель, 1995; Кирпичников А.И. Взятка и коррупция в России. СПб.: Альфа, 1997 и др. 22 Кирпичников А.И. Указ. соч. С.4. 23 Берлин П. Русское взяточничество как социально-историческое явление // Современный мир. 1910. №8. 24 Кирпичников А.И. Указ. соч. С.48, 50. 25 Коррупция и борьба с ней: роль гражданского общества / ред. М.Б. Горный. СПб.: Норма, 2000. С.18-21, 72-73. 26 «Большой дом» - д.4 по Литейному проспекту Санкт-Петербурга, где до 2001 г. располагалось Главное Управление Внутренних дел (ГУВД), а также – до настоящего времени – региональное Управление ФСБ. 27 Сравнительное социологическое исследование «Население и милиция в большом городе» (Отчет – 3). СПб, 2001 С. 48,63.. 28 Региональные элиты Северо-Запада России: политические и экономические ориентации / ред. А.В. Дука. СПб.: Алетейя, 2001. С.173. 29 Константинов А. Коррумпированный Петербург. СПб.: Фолио-Пресс, 1997. 30 Лунеев В.В. География организованной преступности и коррупции в России // Государство и право, 2000. №11. С.23-34. 31 Гражданские инициативы и предотвращение коррупции. Указ. соч. С. 72. 32 Там же. С.72. 33 Там же. С.78. 34 Там же. С.76-78. 35 Heidenheimer A., Johnston M., Le Vine V. (Eds.) Political Corruption: A Handbook. New-Brunswick, 1989. 36 Афанасьев В., Гилинский Я. Девиантное поведение и социальный контроль в условиях кризиса российского общества. СПб.: СПб Ф ИС РАН, 1995. С.94. 37 Клямкин И., Тимофеев Л. Теневой образ жизни: Социологический автопортрет постсоветского общества. М.: РГГУ, 2000. С.11,14. 38 Алексеев М. Имя им – легион… // Экономика и жизнь, 2001, сентябрь, №37. С.2-3. 39 Следует оговориться: автор в принципе за толерантность и против бунтов. 40 Рейсмен В. Скрытая ложь: Взятки: «крестовые походы» и реформы. Указ. соч. С.33.
|
Ваша оценка этого документа будет первой.
Ваша оценка: Разместите кнопку на своём сайте или блоге: