К читателю
вернуться в начало
скачатьДЕРЖИСЬКапитан Иван Васильевич С пароходика «Волна», Неужели сможет сильничать Ваша грозная жена? Как она бежала берегом И грозила кулаком До брандвахты, что за ериком. (Километров пять пешком). Нас начальник срочно гнал туда, А она ушла в село. Ждать не стали, срочность, как беда – Женщине не повезло. Капитан Иван Васильевич Ей махнул: куда идти. Вслед – проклятья, словно дикий клич, С матом – Господи, прости. Широченная, дородная… Наш тщедушный капитан, Словно мумия холодная, Поразмять решил ей стан. Не посмел он ткнуться к берегу – Так спешил наш пароход. Мы по крикам, как по пеленгу, Знали, где она идет. У брандвахты, дело сделавши, Нам бы снова ходу дать. Капитан, набравшись смелости, Попросил начальство: ждать. Жалко было эту женщину, – Но какой с начальства спрос? Им, ведь, тоже не уменьшена Их ответственность за плёс. Злая, грозная и красная Через час пришла она: «Ах, ты, морда разнесчастная! Погоди мне, сатана! Мы в каюте посчитаемся – Там с тобой поговорим!» Капитан с лица меняется – Стыд ему наводит грим. Капитан Иван Васильевич, Не робей, родной, держись! Не посмеет она сильничать, – Верх возьмут любовь и жизнь. 15.08.2000 г. ^ Опять очередная вахта в ночь. В час ночи капитан сказал: «Отходим». И было все на этот раз точь в точь, Как при любом ответственном походе. Швартовы прочь, на малом – разворот И тает за кормою спящий город. Колеса лупят в полный оборот И темный лик реки форштевнем вспорот Лишь бакены, да огонечки створ, Их помня наизусть, я отмечаю. И капитан, пойдя на уговор, Спустился вниз хлебнуть стаканчик чаю. «Волна» летит под монотонный гул. Направил курс на винновские створы И – незаметно для себя – уснул, Как будто на глаза одели шоры. Проснулся в самый гибельный момент – Ещё бы миг – и поздно просыпаться. Уже натянутый у бака тент И берег темный начали сливаться. Успел налево крутануть штурвал, Чуть не подмял под правым бортом лодки. Услышал, как грохочет в берег вал, От нашей, близкой до предела, ходки. «Волна» кренясь чуть, влево отошла, На стрежень от губительного краха. Меня ж – другая, липкая – нашла Волна, за спящих по каютам, страха. Я врезал кулаком себя по лбу, Но капитану неофициально (Всё позади – нам не лежать в гробу…) Я доложил - через часок! – «Нормально». 6.09.2000 г. ПРОВОДЫГудки печальные, гудки прощальные, Цепляя за душу, плывут, как стон. За грань холодную, за выси дальние Уходит бакенщик – Пермин Платон. Два пароходика путейских, беленьких Гудки шлют жалобно холмам села, Где пыльной улицей, меж ветел меленьких Вдоль изб процессия за гробом шла. Платон Егорович – отличный бакенщик – В труде неброском том был на виду. Исправно в ночь его светились бакены, Означив путь судам и мель – беду. И вот у берега, печаля проводы, Два пароходика свистят, ревут… И так тоскливо нам, хоть мы и молоды, Забыли отдых свой в тени кают. И мне всё кажется, что эта улица, Гроб и процессия – не наяву. Что этот узкий мир вот-вот раздуется, От рева лопнет он – я оживу. Но вижу снова я, как спотыкается Больной и старенький Платона брат. А рядом – яблони плодами маются, Алея, яблоки в садах висят. Не съест Егорович теперь тех яблочек И гроздь смородины в рот не возьмет. Не рыть весной ему с женою грядочек, В лицо волну река не заплеснёт. Зажгутся бакены, пусть шторм иль ведрено: Найдет в замену жизнь кого-нибудь… …Платон Егорович уходит медленно Под пароходный стон в последний путь. 15.08.2000 г. ^ Брызги с Волги в подоконник На бегу нам ветер кинул. Как на Сивке – Бурке конник, За углом брандвахты сгинул. За углом он развернулся, Завихрил песок над кручей, В рынду звоном трепыхнулся, Нахлобучил Волгу тучей. Шкипер мечется над бортом: Ох, как пляшут в зыби лодки В залихватском, первосортном, Диком гаме дрянь – погодки. А в окно туги и быстры Под шипенье змеек – молний Капли брызнули, как искры, – Душный сумрак ими полный. И испуганно, невинно И взволнованно, как плесы, Мне к груди тепло и длинно Прислонились мягко косы. Словно в хлопотах острожных, Бороня от бурь брандвахту, Я у карих глаз тревожных Встал на трепетную вахту. Пусть, визжа, трещат швартовы, Злятся молнии, порхая – Мы стоять всю жизнь готовы, Нежность тел в себя вдыхая. 31.03.2001 г. *** ^ Только вот какая хороша – Та, с которой самолет в полете Или твердо–смысловая: ша? Мы закончим, чтоб ни говорила Светлым плесом о тебе река. И пока в душе не сотворила Ты пожара искрой говорка. Загаси! Ты знаешь – на брандвахте Нам костры опасно разводить. Было все в красноречивом факте И зачем ещё нам «пруд прудить»? Что дадут потоки объяснений Позы, что ясна была, как день. Так весною жмутся без сомнений Олениха и самец – олень. Я свернул на резком повороте И шагаю, глубоко дыша. Мы закончим на короткой ноте, На одной, бесповоротной: ша! Январь 2000 г. ТОЛКАЧБуксир – толкач по Волге вверх Идет, баржой валы толкая. В бинокль вижу, как померк Разлив, нас далью завлекая. И вдруг я вижу: на барже Резвится и играет пара А оба в возрасте уже, Хотя и выглядят не старо. Она смеется и бежит: Спешит, ныряя в дверь каюты. А он – за нею, как джигит, – Ему нельзя терять минуты. Догнал, упали за порог… Одежда – прочь, а дверь открыта. Волос кипенье, стуки ног И… ищет дверь рука «джигита» Нашел, закрыл и – верю я – Была продолжена работа… А мимо – волжские края, А в сердце – радость от чего-то. И я, держа штурвал, гляжу Вперед с достойною отвагой: Казалось, будто мы баржу Теперь двойной толкаем тягой. 17.08.2000 г.
|
Ваша оценка этого документа будет первой.
Ваша оценка: 