скачать
|
Мы начинаем публикацию книги Валерия Перевозчикова о Владимире Высоцком "Правда смертного часа".
Я знал Владимира Семеновича Высоцкого и встречался с ним около 20 раз на съемках фильма Александра Митты "Как царь Петр Арапа женил". Бывал на его выступлениях в Театре на Таганке и один раз мы виделись у Ю.В. Никулина.
В сравнении со многими публикациями о Владимире Высоцком, книга которую мы начинаем публиковать, мне представляется лучшей.
Ваш ^
|
Правда смертного часа
Истина не может быть никакой, потому что нет ничего выше истины.
Пушкинскому "возвышенному обману" хочется противопоставить нас
возвышающую правду: надо учиться и чтить, и любить замечательного
человека со всеми его слабостями и порой даже за самые слабости.
Такой человек не нуждается в прикрасах, он от нас требует гораздо
более трудного - полноты понимания.
В.Ходасевич
^
Истина не может быть никакой, потому что нет ничего выше истины.
Пушкинскому "возвышенному обману" хочется противопоставить нас
возвышающую правду: надо учиться и чтить, и любить замечательного
человека со всеми его слабостями и порой даже за самые слабости.
Такой человек не нуждается в прикрасах, он от нас требует гораздо
более трудного - полноты понимания.
В.Ходасевич
М ихаил Барышников в фильме, посвященном памяти Владимира Высоцкого, рассказывал, что еще в Ленинграде В.В. повел его на Черную речку (место дуэли Пушкина) и сказал:
- Вот отсюда все началось...
Высоцкий остро чувствовал - переживал - человеческое существование как "жизнь от смерти". Вообще - "жизнь создана смертью", - сказал Иосиф Бродский.
"Очень часто у Высоцкого про смерть, свою и чужую. Но это же именно от серьезного отношения к жизни, от могучей жажды ее, от неутолимого голода работы: успеть! успеть! И когда беспрестанно упрекают наше искусство в том, что оно, дескать, отрывается от жизни, то мне хочется сказать и другое: не слишком ли оно оторвано от смерти?" (Ю.Карякин).
Отношение к смерти Высоцкого - это вначале отношение к непоправимости ухода другого - близкого по крови или духу...
^
В последние два-три года - а Высоцкому всего сорок лет - в стихах и песнях, в разговорах с друзьями и близкими все чаще возникает тема смерти:
"Сколько осталось?"
"Я скоро умру..."
В пятигорском интервью В.В. точно формулирует главный вопрос, который он хотел бы задать самому себе: "Сколько мне еще осталось лет, месяцев, дней и часов творчества? - вот какой я хотел бы задать себе вопрос... Вернее, знать на него ответ".
^
Михаил Шемякин: "В последние два года постоянно говорили о смерти. Я не знаю, какой он был в России, но во Франции Володя был очень плохой. Я просто уговаривал его не умирать".
^
Отношение к добровольной смерти... Напомним, что древние считали, что возможность самоубийства - при непереносимых, позорящих условиях жизни - условие человеческой свободы. Отметим, что у Высоцкого было несколько попыток суицида... Разумеется, тут многое связано с болезнью, но напомним мысль Гегеля, что только человек, способный рисковать своей жизнью, может в полной мере считаться личностью.
^
"Его смерть для меня - не просто неожиданность, для меня эта смерть - самоубийство" (М.Шемякин). А все, кто хорошо знал В.В. в последний год, в общем-то понимали, что его жизнь - медленное самоуничтожение...
"Никакие - даже самые трагические, самые ужасные биографические подробности для судьбы Высоцкого не имеют значения. Нет таких подробностей, которые снизили бы значение Высоцкого в русской литературе. Но если мы не будем знать всех обстоятельств его ухода, многие стихи и песни - особенно последние - останутся красивыми абстракциями" (Л.Абрамова).
^
В этой книге попытка рассказать о последних шести месяцах жизни В.Высоцкого. В ней "правда смертного часа" (Томас Манн) - уж какой бы горькой и обидной она ни была...
Январь 1980 года
2 декабря 1979 года Валерий Золотухин записывает в дневнике: "Высоцкий занял 2500 рублей. Володька улетел сегодня на Таити к Марине". На самом же деле Высоцкий летит на очередную свадьбу второго мужа Марины Влади - Жана Клода Бруйе, летчика и владельца небольшой авиакомпании на Таити. Марина, трое ее детей, жених и невеста с нетерпением ждут Высоцкого... Но "нас огорчает твоя телеграмма: ты не получил визы на Таити и ждешь нас в Лос-Анджелесе" (Марина Влади. Владимир, или Прерванный полет).
Из архива Театра на Таганке: "Владимиру Высоцкому предоставить отпуск без содержания сроком на две недели для лечения за границей". Эти две недели В.В. проводит у Майкла Миша - певца и композитора - в доме на берегу океана. (М.Миш был в гостях у Высоцкого летом 1978 года - В.В. пробовал "пробить" его диск на фирме "Мелодия".) По всей вероятности, отказ в визе - только предлог. Причина в другом - в болезни, от которой одинаково страдают и Высоцкий, и Майкл Миш. После свадьбы прилетает Марина, - и хотя Высоцкий ведет себя более чем странно, она еще ни о чем не догадывается...
Игорь Шевцов (киносценарист, в это время вместе с В.В. он работает над сценарием "Зеленый фургон" по повести Козачинского) в начале декабря звонит на Малую Грузинскую. Мама Высоцкого - Нина Максимовна - говорит, что он улетел до 14-15 декабря. 15 декабря - Высоцкий уже в Москве, вместе с ним в самолете (вероятно, В.В. летел в Москву через Париж. - В.П.) Бриджит Анжерер - молодая французская пианистка, ученица и подруга Станислава Нейгауза. Как заметила потом Марина Влади, Нейгауз - "твой собрат по саморазрушению". Высоцкий и Анжерер говорят и об этом - о "срывах" Нейгауза... И В.В. рекомендует "своего" врача - Анатолия Федотова.
Возвращаясь домой, Высоцкий уже знал "о событиях в Афганистане". В США его поразила одна телепередача: когда-то операторы снимали красочную свадьбу в одной афганской деревне... А после начала войны сняли эту же деревню, сожженную советским напалмом, - показали и мертвую обезображенную девушку-невесту... Высоцкий с возмущением рассказывал об этом своим друзьям.
М.Шемякин: "События в Афганистане потрясли его. Он с болью говорил, как потрясла его фотография девочки, обожженной советским напалмом. Закрыв лицо руками, он почти кричал:
- Я не могу после этого жить там! Не могу больше!"
И вот 29 декабря 1979 года появляется официальное сообщение ТАСС:
"Кабул. 28. Кабульское радио передало сегодня заявление правительства Демократической Республики Афганистан. В нем говорится:
"Правительство ДРА, принимая во внимание продолжающееся и расширяющееся вмешательство и провокации внешних врагов Афганистана... обратилось к СССР с настоятельной просьбой об оказании срочной политической, моральной, экономической помощи, включая и военную помощь, с которой правительство Демократической Республики Афганистан ранее неоднократно обращалось к правительству Советского Союза.
^
В.Абдулов: "Афганистан... Это было такое страшное потрясение для Володи, что не до разговоров было. Я сейчас не вспомню каких-то конкретных слов, но ощущение, что его страна дошла до такой мерзости! - это подействовало на него страшно".
На следующий день на Малую Грузинскую приезжает Игорь Шевцов: "Не помню точно, что он говорил, но мизансцену запомнил очень хорошо... Там, где у него обычно лежали пластинки, стоял почему-то приемник. Уже не в первый раз передавали это сообщение об Афганистане. Володя ругался, отчаянно ругался, узнав о вводе войск... А потом у нас был очень серьезный разговор по поводу Афганистана..."
^
Смелее! В облака!
Брат мой, ведь я - в сутане,
А смерть - она пока
Еще в Афганистане...
|
^
В самом конце декабря в Москву прилетает Марина Влади - для встречи Нового года и "для серьезного разговора". Кстати, в книге "Владимир, или Прерванный полет" Марина Влади вообще не упоминает об этом последнем приезде в Москву, хотя событий было много, в том числе и чрезвычайно драматических... Почти сразу же после прилета Марина уезжает на дачу, которая к этому времени полностью готова.
31 декабря 1979 года. Вспоминает Валерий Павлович Янклович - тогда главный администратор Театра на Таганке, организатор многих концертов В.В. В последние годы он входил в очень узкий круг самых близких людей.
"...Марина уже на даче. А Володя едет получать телевизор для одной девушки, отвозит его к ней домой.
(Тут я должен сказать, что в последние годы Володя очень серьезно относился к этой девушке. Хотя меня она тогда немного раздражала... Но я видел Володино отношение: он принимал участие в ее жизни, вникал в ее студенческие дела... Конечно, она сыграла в жизни Высоцкого определенную роль.)"
После смерти Высоцкого Валерий Золотухин - актер Театра на Таганке и одно время близкий друг Высоцкого - записывает в своем дневнике: "К. Что это за девица? Любил он ее, оказывается, и два года жизни ей отдал...
Ничего не знал... Ничего... Совершенно далек я оказался в последние годы от него..."
И нам не обойтись без воспоминаний этой девушки. Оксана Афанасьева, тогда студентка одного из московских вузов, а теперь художник по театральным костюмам.
Кто-то сказал, что самая удивительная в мире память - это память влюбленной женщины. Но дело даже не в точности, хотя точность эта действительно поражает... Дело в том, что Оксана является, по существу, единственным "независимым" свидетелем очень многих и очень важных событий. Итак, рассказывает Оксана:
"31 декабря вечером Володя заехал ко мне. Он как раз ехал на дачу. К Новому году Володя подарил мне телевизор: этот телевизор уже привезли, поставили, и он у меня работал. Приехал Володя, и я кормила его пельменями. Вид у него был какой-то несчастный, пуговица на рубашке оторвана...
- Ну, давай я тебе хоть пуговицу пришью...
И вот сижу я, с грустью пришиваю эту пуговицу - Володя ест пельмени, смотрит телевизор. И вдруг спрашивает:
- Да, кстати, а телевизор ты куда поставила?
- Володя, да ты же его смотришь!
Потом он говорит:
- Может быть, поедешь со мной?
- Нет уж, Володя, у тебя - своя компания, у меня - своя...
Вот в таком безрадостном настроении он поехал встречать Новый год".
Продолжает Валерий Янклович: "Так вот - Марина ждет на даче, а у нас еще ничего нет. (Встречать Новый год должны были на даче у Володарского. - В.П.) Мы заезжаем в магазин, покупаем огромный кусок мяса. Володя едет на дачу. А нас с Севой просит захватить знакомых девушек. Мол, собирали компанию, мотались по всей Москве..."
Приглашен и Вадим Иванович Туманов с женой. В.И.Туманов - один из самых близких друзей Высоцкого последних лет, в то время председатель золотодобывающей артели. В тот день Римма Васильевна плохо себя чувствовала, и они не поехали...
В.Янклович: "Приезжаем на дачу, мясо уже готово. У Володарского - Трифонов, Аксенов... Настроение праздничное. Все идет нормально, Володя немного размяк..."
Этой новогодней ночью Высоцкий, по всей вероятности, последний раз видится с Василием Аксеновым, которого буквально вынуждают эмигрировать. (После публикации альманаха "Метрополь" за границей Аксенов становится "запрещенным" человеком... В "Метрополе" была опубликована первая и единственная подборка стихов Высоцкого с правкой автора... Аксенов уезжает за несколько дней до смерти Высоцкого. Его отклик на эту смерть мы услышим уже "из-за бугра".)
В.Аксенов: "В новогоднюю ночь 1980 года мы оказались с Володей в одном доме. Он был трезв и веселился грустновато".
А вот как вспоминает об этой новогодней ночи Юрий Трифонов: "...Это был Новый год - этот трагический для него, - мы его встречали вместе. Запомнил эту ночь только потому, что там был Володя, и я видел, как проявилось другое Володино качество - его необыкновенная скромность. Это, может быть, пошло звучит, но, может быть... Образовалась довольно большая компания, какая-то очень пестрая. Это было в одном доме, здесь, на Пахре. Пришли Володя с Мариной. Володя принес гитару. И вот вся эта публика, пестрая какая-то, я не знаю, чем она была объединена, за всю ночь даже ни разу не попросила его спеть, хотя он пришел с гитарой. А он был очень приветлив со всеми, всем хотел сделать приятное, спрашивал о делах, предлагал помощь, потом даже повез кого-то в Москву, никто другой не вызвался". (28 июля во время похорон Высоцкого Юрий Валентинович скажет: "Как умирать после Высоцкого...")
В воспоминаниях Трифонова - небольшая неточность, В.В. повез в Москву Абдулова и Янкловича на следующий день - 1 января 1980 года. В.Абдулов: "На Новый год все было хорошо: и природа, и люди... А потом перешли к Володе, и первую ночь провели на его даче. Встали поздно, смотрели прекрасный фильм Захарова, по-моему, "Мюнхгаузена". Потом гуляли... Вечером снова сидели за столом, снова была большая компания... В общем, провели там целый день... Часов в десять мы с Валерой (Янкловичем) собрались ехать, - на следующий день у нас были спектакли. Спокойно собрались, а Володя говорит:
- Я вас отвезу...
- Да ладно, оставайся...
- Нет, я сам собирался, у меня - дело...
Мы его долго уговаривали, мол, выйдем на шоссе и сами поймаем машину...
- Нет, мне надо в Москву.
Мы выехали, темное шоссе, Володя ехал очень плохо. Я начал скандалить в машине. Володя немного сбавил скорость. (Он очень по-разному водил машину, это зависело от его состояния.) А потом мы въехали в Москву..."
Несколько по-другому об этом рассказывает В.Янклович: "Володя подходит ко мне и говорит:
- Скажи Марине, что тебе срочно надо в Москву.
И я понимаю, что ему самому нужно в Москву - кончилось "лекарство"... Подхожу к Марине:
- Ты знаешь, мне надо в театр на утренний спектакль...
А Володе говорю:
- Ты подбросишь меня до трассы?
- Да, конечно.
Марина:
- Но только до трассы?
- Да, только до трассы.
Мы садимся в машину (Сева и девушки поехали тоже), и Володя гонит на скорости двести километров в час, не обращая внимания ни на светофоры, ни на перекрестки...
На Ленинском проспекте, прямо напротив Первой Градской больницы, машина врезается в троллейбус. Сева ломает руку, у меня - сотрясение мозга. Сам Володя невредим".
В.Абдулов: "Володя правой рукой обхватил мою голову и прижал к подголовнику. Меня вмазало в дверцу... Если бы это был не "Мерседес", мы бы погибли".
Через несколько минут на место аварии подъезжает Владимир Шехтман - двоюродный брат Всеволода Абдулова (ему позвонил Высоцкий): "Гололед, да еще со снежком. Они ехали на маленьком "Мерседесе", Володя гнал. Сева сидел рядом, Валера и две девушки - сзади. И когда Володя понял, что не вывернет, - бросил руль и обхватил Севину голову руками. Закричал: "Ложитесь! Погибаем!" И они врезались в троллейбус.
Я потом спросил Володю:
- Ты зачем бросил руль?
- Я вдруг вспомнил, что Сева уже разбивал голову. Ему больше нельзя".
В.Янклович: "Володя одной рукой прижал голову Севы к подголовнику, а другой - продолжал выворачивать руль..."
В.Шехтман: "Почти сразу же подошла машина ГАИ. Они "шли" за "Мерседесом"... И один "гаишник" другому еще говорил:
- Смотри, как гонит. Наверняка разобьется!"
Дело в том, что В.Абдулов в 1977 году попал в очень серьезную автокатастрофу в городе Ефремове Тульской области. Высоцкий возвратился из Франции и сразу же поехал навестить своего друга... В стихах к 50-летию Олега Ефремова (1977 год), главного режиссера МХАТа - в этом театре тогда работал В.Абдулов - есть такое четверостишье:
^
В.Янклович: "Подъезжает "скорая". Володя пересаживает нас в машину скорой помощи, а сам на десять минут уезжает на такси. Через десять минут, просветлевший, появляется в больнице - поднимает на ноги всех врачей! Мне делают уколы, Севе вправляют руку... Начинается дело об аварии..."
В.Шехтман: " У Первой Градской все еще стоит машина дежурного по городу. Обычно он выезжает "на смерти". Володя в лихорадочном состоянии:
- Надо съездить в ГАИ, отвезти пластинку!
Съездили, отвезли... Но все равно дело об аварии завели. Да, в деле должна быть интересная бумажка... Троллейбусное управление потом прислало счет за ремонт: 27 рублей 25 копеек".
Как прореагировала Марина Влади на эту аварию, мы не знаем. Высоцкий об этом никому не говорил, промолчала в своей книге и Марина... Во всяком случае, машины ей не жалко, к авариям она привыкла... Свою первую машину - "Жигули" - В.В. быстро разбил; после аварии практически перестает существовать "Рено-16" - первая иномарка В.В.; на БМВ он перевернулся, а теперь разбиты оба "Мерседеса" (первый - большой "Мерседес" попал в аварию летом 1979 года - не по вине Высоцкого, - стоит на седьмой станции техобслуживания).
Итак, вечером 1 января Абдулов и Янклович в больнице, а Высоцкий остается без машины. И со 2 января до конца апреля его возит на своей машине Владимир Шехтман. Делает это по просьбе Туманова, у которого он тогда работал...
Точно неизвестно, что делал Высоцкий 2 января, но легко предположить, что он был в больнице (вообще, бывал там практически каждый день до выписки своих друзей). Наверное, съездил на дачу - повидаться с Мариной и подробно обо всем рассказать... И конечно, он пытается через своих знакомых "закрыть" дело об аварии...
3 января вечером - спектакль "Вишневый сад".
Аркадий Высоцкий: "Отец пригласил меня на этот спектакль... Он вышел, было сильно поцарапано лицо. Рассказывал об аварии..."
В этот же день - телефонный разговор с ФРГ: 25 минут. (Сведения о телефонных переговорах Высоцкого предоставлены московским КСП.) Высоцкий разговаривает со своим хорошим знакомым Романом Фрумзоном, просит срочно купить запчасти для ремонта маленького "Мерседеса".
Роман Фрумзон - тогда еще недавний эмигрант из СССР, но с Высоцким они знакомы давно... Когда-то Р.Фрумзон работал на "Мосфильме". А за границей он помогал Высоцкому в покупке машин, участвовал в проведении гастролей в США...
А пока Высоцкий пытается ускорить ремонт большого "Мерседеса", который уже давно стоит на седьмой станции техобслуживания. Это была особая станция.
"У начальника стояла "вертушка", и по ней заказывали стапель. Поставить машину на стапель - вот была главная проблема. Тогда и произошла эта история со Щелоковым..." (В.Шехтман).
О том, что произошло на станции, есть две противоположные версии: Туманова и Янкловича. В.И.Туманов утверждает, что Высоцкий сам позвонил Щелокову.
В.Янклович: "Высоцкий никогда бы не набрал телефон Щелокова... Все шло своим чередом: вначале закончили машину сына Щелокова, а потом поставили Володин "Мерседес". Я помню, что он взял даже фотографию Марины с Брежневым, чтобы припугнуть директора этой станции, но это не помогло... А потом мы поехали к начальнику всех московских станций техобслуживания, его фамилия, кажется, Ращупкин. Они были в хороших отношениях, и Володя говорит:
- Давай уберем всех шишек на этой седьмой станции?!
А тот отвечает:
- Ну уберу я его завтра... А послезавтра будет другой - может быть, еще хуже".
Разумеется, все эти события происходили позже, но начались они после аварии 1 января...
4 или 5 января в Москву приезжает Марина Влади, - все это время она жила на даче...
В.Шехтман: "Марина приезжает, говорит мне:
- Давай попроведаем Севу и Валеру...
Вначале поехали в "Березку", накупили всякой вкусной жратвы".
В.Абдулов: "Мы лежали в одном из старых корпусов Первой Градской... XIX век: толстые стены, узкие своды..."
В.Шехтман: "Подъезжаем. Я закрываю машину. Марина впереди, а я с сумками - за ней. Заходим в больницу, - и я чуть не лбом ей в спину! Зашла - и тут же поворачивает обратно!
- Марина, в чем дело?
- Нет, я туда не пойду! Это же ужас! У нас такие больницы для самых бедных! Не пойду, - у меня будет испорчено настроение на весь приезд... Не могу, - я спать не буду!"
Усилия "закрыть" дело об аварии не дают никаких результатов, хотя В.В. обращался к братьям Вайнерам, к своему школьному другу, который занимал высокий пост в ГАИ, по некоторым сведениям, даже к генералу Крылову - начальнику академии МВД... Ситуация осложняется тем, что идет следствие по "ижевскому" делу, и вначале надо поподробнее рассказать о нем...
^
Суть этого уголовного дела, как и многих ему подобных, заключалась в том, что самые знаменитые гастролеры того времени (Магомаев, Хазанов, Толкунова, Пугачева и, конечно, Высоцкий) имели очень маленькие концертные ставки. А "собирали" они громадные Дворцы спорта и даже целые стадионы... И чтобы привлечь "звезду", администраторы обещали платить (и платили) по договоренности и наличными. Способов было много, об одном из них рассказывает актер и режиссер, ведущий многих концертов Высоцкого - Николай Тамразов:
"...Высоцкому платили 200 рублей за концерт (иногда 300. - В.П.). Сегодня так зарабатывает самый плохой артист (интервью 1990 года). Каким образом? Воровали. Палили билеты. Допустим, билетов продано на десять тысяч - часть оприходовали, а часть билетов сжигали. (То есть часть зрителей проходила в зал "организованно" - деньги собирали по организациям и учреждениям. - В.П.) Расплачивались с залом, что-то отдавали государству, что-то оставляли себе. Эту "кухню" знала вся страна. Такой метод давал возможность заработать администраторам, а также можно было заплатить артистам не по их нищенской ставке..."
Оксана: "Ведь дело не в том, что кто-то получил на двести рублей больше... Это был принцип отношения системы к людям: можно ли им зарабатывать деньги. Актерам, музыкантам - нельзя! А нам, начальникам, - можно! Ведь через некоторое время этого никто не поймет: ну почему Высоцкому нельзя было платить столько, сколько он зарабатывал".
Иван Бортник - актер Театра на Таганке и близкий друг Высоцкого, в 77-79-м годах часто ездил с В.В. в концертные поездки: "Володя часто брал меня с собой... И по своей широте, и от моего тогдашнего безденежья. Мы делали такой блок: военные стихи и песни".
Иван Сергеевич рассказывал мне, что сжигание билетов - это был целый ритуал, пpаздник. "Администраторы брали бутылку коньяка, и когда билеты сгорали, выпивали за это... Все, дело сделано: билетов нет, и ничего уже не докажешь".
Именно по такой схеме действовали администраторы в Ижевске, а организовывал эти концерты Высоцкого Василий Васильевич Кондаков, - с Кондаковым работали самые крупные гастролеры страны. Концерты В.В. в Ижевске и Глазове состоялись ранней весной 1979 года, - подробно обо всей этой истории рассказано в воспоминаниях В.Янкловича, опубликованных в третьей книге "Живая жизнь. Штрихи к биографии В.Высоцкого" (М.: Петит, 1992).
Но "все началось с того, что посадили одного администратора. Это был молодой парень, а работал он в группе В.В.Кондакова. Его взяли и "раскрутили". Он рассказал все: кто, как и когда деньги получает" (Н.Тамразов).
И вот летом 1979 года Высоцкий неожиданно узнает, что арестованы все организаторы концертов в Ижевске, что началось следствие. Узнает и уезжает на гастроли в Тбилиси. В Тбилиси прилетает следователь из Ижевска и допрашивает Высоцкого и Янкловича. И здесь же, в Тбилиси, Высоцкого случайно находит адвокат Генрих Павлович Падва. Высоцкий и Янклович рассказывают ему суть дела...
Г.Падва: "Да, вот что меня еще поразило в Тбилиси... Володя, когда мне все это рассказывал, то очень беспокоился и за Кондакова, и за Любимова, и за Янкловича. В общем, я понял, что он больше озадачен судьбой других, чем своей собственной. Володя говорил, что все надо хорошо продумать: чем он сам может помочь, кто еще может вмешаться, что могу сделать я... Говорил очень заинтересованно, очень активно и очень, скажем так, альтруистически".
В.Янклович: "Володя больше всего переживал, что и Любимова будут допрашивать. Ведь и Юрий Петрович получил деньги в Ижевске как режиссер-постановщик спектакля "В поисках жанра". А в это время в Тбилиси с театром был Федор Абрамов... И все-таки Любимова допросили.
Театр возвращается в Москву, и нас с Володей вызывают в Ижевск. Советуемся со знакомым юристом - судьей: ехать или не ехать? Эта женщина говорит: ни в коем случае!".
После нескольких повесток и телефонных звонков в театр Высоцкий и Янклович находят Г.Падву и уговаривают его взять на себя защиту Кондакова (он - главный обвиняемый). Так что приведем мнение об этом деле профессионального адвоката и очень известного теперь человека:
"Что же было у Кондакова? Выяснилось, что Кондаков был очень крупным администратором и очень талантливым человеком с точки зрения этого дела..."
Из книги П.Леонидова "Высоцкий и другие":
"...Возил меня Вася Кондаков, ты его помнишь?
- Помню, - говорю я Володе, ибо никогда не забуду Васю Кондакова, прекрасного администратора, который из принципа не хотел работать на советскую власть. На актера - пожалуйста, на эту власть - ни за что".
Г.Падва: "В 1979 году он проводил в Ижевске концерты Толкуновой, Хазанова и Высоцкого. Кондаков обвинялся в том, что во время этих концертов происходил "съем денег". То есть, продавалось билетов большее количество, отчитывались за меньшее, - а часть денег присваивалась.
Из этих денег платились дополнительные суммы артистам - за гроши туда бы никто не поехал, - а часть денег присваивал Кондаков и еще группа администраторов. А так как к концертам Высоцкого имел отношение Янклович, то шла речь о его возможной причастности... Вот в чем суть дела. И я принял поручение".
А причем здесь Высоцкий? Дело в том, что администраторы утверждали, что все деньги они отдавали Высоцкому, а себе не брали ничего. Более того, в деле должна быть фотография надписи на стене тюрьмы (один администратор советует другому): "Вали все на Высоцкого. Ты был пьян. Он тебя вытащит".
И вот 5 или 6 января в Первой Градской появляется следователь по особо важным делам из Ижевска - Кравец. Он пытается допросить Янкловича и Абдулова.
В.Янклович: "Кравец зацепился за показания администраторов, а Володю и меня уже не слушал... А поскольку это якобы было хищение, то все было очень серьезно...
И вот Кравец вызывает меня из палаты на допрос, Сева звонит Высоцкому (мы с Севой в одной палате). Высоцкий с Вадимом Тумановым появляются через двадцать минут. Врываются в палату, где идет допрос! Мне Володя говорит:
- Возвращайся в палату!
Кравец:
- Владимир Семенович, что это такое?
Володя:
- А Вы, вообще, - давайте отсюда! Какое Вы имеете право допрашивать человека в больнице?! У Вас что - есть разрешение?
- Нет, но я его получу.
- Вот получите, тогда другое дело.
- А между прочим, Владимир Семенович, у меня есть санкция прокурора допросить и Вас...
- Что-о!? Да пошел ты...!"
То есть Высоцкий буквально выгнал следователя по особо важным делам. Всеволод Абдулов вспоминает об этом эпизоде более подробно и эмоционально:
"Кравец... Фигура типичная для тех времен. Ему важно не дело и не работа - важна собственная значимость... И внимание к тому невероятно важному делу, которое он совершает, - ведь будет спасена честь и финансовое благополучие страны!
Проходит час (допроса В.Янкловича), я начинаю скандалить, поднимаю врачей. Говорю, что у человека сотрясение мозга, что ему это вредно... Но врачи боятся. И тут заходит Володя с Вадимом. Я говорю:
- Володя, они там пытают Валеру!
- Где-е?
Дальше он несется туда, распахивает дверь... Мы с одним врачом отстаем, и когда прибываем в район событий, то видим... Володя Кравца гонит! От Высоцкого идет какая-то страшная сила, прямая волна, на гребне которой несется этот полковник! За ним - Володя и его рев!"
"На следующий день Кравец снова приходит в больницу, но уже в сопровождении московского человека и с разрешением на допрос в присутствии врача. Вместе с ним - полковник Сарычев из московского ОБХСС" (В.Янклович).
В.Абдулов: "Сарычев - бодрящийся, разыгрывающий из себя чекиста, рыцаря без страха и упрека... Попытка разговора со мной, - что-то очень нелицеприятное с моей стороны. Потом они берут Валеру и требуют у врачей какой-нибудь кабинет..."
Надо добавить, что Сарычев был не рядовой фигурой, он был заместителем начальника московского ОБХСС и "специализировался" на культуре... Вел дела артистов, певцов, художников... Итак, В.Янкловича допрашивают сразу двое следователей...
"Тогда Высоцкий поехал к начальнику следственного отдела прокуратуры Союза. (Вероятно, это был первый заместитель начальника Главного следственного управления МВД СССР В.П.Илларионов, консультант фильма "Место встречи изменить нельзя". - В.П.) Через десять минут - звонок в больницу. К телефону подходит московский полковник. Их обоих (его и ижевского следователя) вызывают к этому генералу. И когда их вызвaли на ковер за противозаконные действия, то один из них сказал:
- Товарищ генерал! Вы знаете, в больнице Высоцкий козырял Вашим именем... Называя Вашу фамилию, грозил, что сгноит нас.
Чего на самом деле не было... Но они хотели скомпрометировать Высоцкого перед этим начальником, и тот потом не принял Володю..." (В.Янклович).
|
|
