Способы репрезентации акциональной когеренции в текстовых фрагментах (на материале русского и английского языков)
| скачать На правах рукописи Стахова Лариса Владимировна Способы репрезентации акциональной когеренции в текстовых фрагментах (на материале русского и английского языков) Специальность 10.02.19. – «Теория языка» Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук Ульяновск- 2007 Работа выполнена на кафедре общего и германского языкознания в ГОУ ВПО Ульяновский государственный университет. Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Фефилов Александр Иванович Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Яковлева Галина Григорьевна кандидат филологических наук, доцент Лобина Юлия Анатольевна Ведущая организация: ГОУ ВПО Тверской государственный университет Защита состоится «28» мая 2007г. В «12:00» на заседании диссертационного Совета КМ 218.278.04 при Ульяновском государственном университете по адресу: Набережной р. Свияги, 106, корпус 1, ауд.201. С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ульяновского государственного университета, и на сайте http:// www.uni.ulsu.ru Отзывы на автореферат просим присылать по адресу: 432000, г. Ульяновск, ул. Л.Толстого, 42, УНИ Автореферат разослан «28» апреля 2007г. Ученый секретарь диссертационного Совета доктор филологических наук, профессор Борисова С.А. Общая характеристика работы. Особое внимание в современной лингвистике уделяется анализу глагольной семантики, в центре которой помещается категория акциональности [Апресян, 2004; Петрухина, 2000; Уфимцева, 2002; Бондарко, 1991 и др.]. Отмечается имплицитное включение в значение глагольной лексемы указания на отношения между глаголом и его актантами [Уфимцева, 2002; Фефилов, 1985; Кобозева, 2000; Пупынин, 1996; Бондарко, 1991 и др.]. Глагол рассматривается с когнитивной точки зрения как часть речи, отражающая определенный пласт человеческого опыта [Кубрякова, 1992], и как носитель предикативности [Булыгина, Шмелев, 1997; Арутюнова, 2003; Chafe, 1970; Пупынин, 1996 и др.]. Всесторонний анализ семантики глагола проводился не только в рамках традиционного одноуровневого анализа отдельных категорий, но и на основе комплексного многоуровневого морфотемного анализа [Фефилов, 1997; Рохлин, 2002; Гридина, 2003]. Однако проблема взаимодействия нескольких глагольных формативов в рамках текстового фрагмента не была в полной мере представлена в перечисленных выше работах, что обуславливает актуальность выбранной темы диссертационного исследования. Согласно морфотемной концепции, в рамках которой проводилось исследование, главное значение языковой единицы представляет собой комплекс логико-семантических признаков или понятийных категорий; структурно-позиционных признаков, фиксирующих место понятийных элементов в структуре значения; модификационных признаков, отражающих типы логико-мыслительных понятий и характеризующих их взаимодействие; контенсиональных признаков, представляющих информацию о содержании объективируемых понятий. Все вышеперечисленные признаки объединяются в ярусы, которые, в свою очередь, линейно организуются в синтагмемы, т.е. объективированные понятийные комплексы, упорядоченные синтагмообразно. Акустема как звуковой образ членораздельных звуков формантизируется, т.е. членится на поверхностные формально – семантические комплексы – грамматические и словообразовательные морфемы, слова, словосочетания, предложения. Синтагмема представляет собой глубинную семантическую структуру, состоящую из четырехъярусных взаимосвязанных между собой компонентов. Связь формантизированной акустемы и синтагмемы представляет собой морфотему (морфа = форма, тема = семантическая основа). Морфотему как операционную единицу анализа можно представить упрощенно в виде двух стратов - объективации (семантизации и формантизации) и репрезентации (наложения объективированного на обозначаемое). Под вербиальной, или глагольной морфотемой в перспективе данного подхода мы понимаем единство логико-семантического комплекса акционального типа и глагольного форматива. Под акциональной когеренцией понимается взаимосвязь двух или нескольких вербиальных морфотем в речевом контексте. Речевой контекст, ограниченный простой или совокупной темой, называется фрагментом текста. Цель исследования – определение степени варьирования стереотипной вербиальной морфотемы (единства глагольного форматива и акционального синтагмемного комплекса) на этапе репрезентации актуальных логико-мыслительных отношений и учет выявленных модификаций при выделении основных способов репрезентации акциональной взаимосвязи и взаимообусловленности в текстовом фрагменте. Поставленная цель предполагает решение следующих задач: 1. Определение акционального логико-семантического комплекса как ядерного синтагмемного компонента, объективируемого глагольным формативом, с присущими ему формально-классификационными или семантизированными грамматическими признаками; 2. Типологизация акциональных синтагмемных компонентов как семантических аналогов логико-мыслительных акциональных понятий; 3. Выявление способов вербиализации или глагольной формантизации акционального синтагмемного компонента, т.е. установление морфотемных классов акциональных глаголов, или глаголов действия; 4. Классификация текстовых фрагментов в соответствии с количеством участников репрезентируемой ситуации; 5. Характеристика функционирования глагольных морфотем акционального типа в условиях речевого контекста и определение основных тенденций формирования акциональной связи в рамках текстового фрагмента. ^ заключается в том, что в диссертации производится многоуровневый морфотемный анализ английских и русских акциональных глаголов. На уровне объективации определяются наиболее частотные морфотемные классы акциональных глагольных формативов. На уровне репрезентации выявляются способы модификации стереотипных морфотем акционального типа под влиянием речевого контекста, а также определяются основные тенденции построения вербиально-акциональной цепочки в рамках текстового фрагмента. Проводится разграничение текстовых фрагментов в зависимости от количества участников представленной ситуации. В известных автору монографических исследованиях английские и русские акциональные глаголы не рассматривались с позиции их морфотемного взаимодействия в пределах отдельного фрагмента текста. ^ В ходе работы был проведен сопоставительный анализ текстовых фрагментов, выбранных из английской, американской и русской художественной литературы XIX – XX вв. Всего было рассмотрено около 2500 английских и русских глагольных наименований и их соответствующих переводов. ^ работы заключается в попытке вскрыть природу акциональной связи любого текстового фрагмента, а именно выявить определенные тенденции обозначения и выражения в текстовых фрагментах характера взаимодействия акциональных понятий и соответствующих им реально-онтологических отношений. Глагол является коммуникативным центром любого высказывания, следовательно, исследование, направленное на выявление способов репрезентации акциональной когеренции, позволяет наметить некоторые условия успешной коммуникации, а также определить направление развития мысли, свойственной человеческому мышлению в целом. Типы вербиально-акциональной связи в текстовых фрагментах, реализуемых в естественных языках, необходимо учитывать при разработке некоторых направлений прикладной лингвистики, таких как создание языков программирования, систем машинного перевода и др. Результаты исследования могут быть использованы при разработке курсов по теории и практике перевода, по методике преподавания английского и русского языков как иностранных. На защиту выносятся следующие положения: 1. Центральным компонентом языковой понятийной, или логико-семантической категории акциональности является идея действия, имеющая свое вербальное воплощение в виде акционального комплекса, состоящего из трех компонентов – релятива (идеи отношения), акционала (собственно действия), акциентива (результата действия), и сопутствующих, модификационных признаков релятива – аспектуальности (предельности/непредельности действия); комплементивных признаков модитивности (качества протекания действия: фациентивности, инструментальности, орудийности и др.); терминативности как частного признака аспектуальности (пространственно-временного признака протекания действия: инхоативности, процессуальности, финальности и др.); а также акциентивного признака (создания нового качества известного объекта, создание нового объекта: квалитатив, конструктив, транслатив, контактив и др.); 2. В результате формантизации акциональной синтагмемы на этапе объективации выделяется морфотемный класс акциональных глаголов, элементы которого группируются в подклассы по наличию / отсутствию в структуре стереотипной синтагмемы акциентивного признака и его модификаций (фактитив, контактив, квалитатив, транслатив и др.). На этапе репрезентации, т.е. обозначения и выражения логико-мыслительных отношений, стереотипная (узуальная) акциональная морфотема модифицируется под влиянием контекстуальных уточнителей, что приводит к образованию относительной (стереотипной и нестереотипной) морфотемы, которая является результатом интеграции акциональной семантики и соответствующего акционально-концептуального отношения; 3. Относительная акциональная морфотема формируется в рамках текстовых фрагментов, описывающих реально-онтологическую ситуацию. В зависимости от количества задействованных в ситуации участников выделяются четыре типа обозначаемых реально-онтологических ситуаций и выражаемых с помощью их семантико-концептуальных соответствий, это - одноплановые, многоплановые, псевдомногоплановые, а также текстовые ситуации промежуточного типа, характеризующиеся на внешнем уровне 1)последовательным, 2) параллельным или 3) последовательно-параллельным типом акциональной когеренции; 4. Глубинная связь логико-семантических признаков нескольких морфотем акционального типа в рамках текстового фрагмента, обусловливающая и объясняющая эксплицитно выраженное взаимодействие глагольных формативов, базируется на способности терминативных признаков (инхоативность, моментанность, фреквентативность и др.) детерминировать аспектуальные характеристики предшествующих глагольных формативов, на комплементивном характере модитивных признаков (фациентивность, орудийность, инструментальность, квалитативность) и на способности акциентивных признаков модифицировать контенсионал последующих глагольных формативов; 5. Включение в акциональную цепочку, репрезентирующую последовательность действий, произведенных в прошлом, глаголов в форме настоящего времени способствует реализации процессуального признака в составе морфотемы данного глагола или свидетельствует о вневременном характере производимого действия; употребление формы будущего времени указывает на модальный или гипотетический характер действия. ^ В работе применялись следующие методы исследования - компонентного анализа языковых единиц, морфотемного сопоставительного анализа, количественного анализа и семантического развертывания (квантования) и свертывания (синтеза) слова. ^ Результаты исследования по теме диссертации были представлены на региональных научно-практических конференциях, проводившихся на базе Ульяновского государственного университета, г. Ульяновск в 2004 – 2006, на международных научно-практических конференциях, проводившихся на базе Самарской гуманитарной академии, г. Самара в 2004 - 2005, на Всероссийской научно-технической конференции, организованной ведущими вузами г. Тула и проводившейся в сети Internet, в 2006. По материалам диссертации опубликовано 9 статей, в том числе одна статья в издании ВАК. ^ Общий объем работы 145 страниц. Работа состоит из введения, трех глав с выводами по каждой главе, заключения, списка использованной литературы, включающего 202 источника, и списка литературных источников. В текст диссертации включены одна таблица и два рисунка. ^ Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяется цель и основные задачи исследования, подчеркиваются новизна, теоретическая значимость и практическая ценность работы, перечисляются методы исследования. ^ посвящена обзору теоретических предпосылок исследования. В первой части первой главы рассматривается вопрос разработки проблемы понятийных категорий в лингвистике. Понятийные категории рассматриваются либо как явление исключительно языкового плана [Вежбицкая, 1999; Насилов, 1985; Трунова, 1989 и др.] либо как явления смешанного типа, существующие на стыке языка и мышления [Панфилов, 1971; Кобрина, 1989 и др.]. Отождествление ЯПК с ЯК позволяет продемонстрировать процесс объективации мысли в языке (переход некогда мыслительной категории в языковую). Анализ ЯПК как категории наполовину языковой, наполовину мыслительной, позволяет вскрыть сущность процедуры интеграции языка и обозначаемой с его помощью мысли. В втором разделе предлагается обзор различных традиционных трактовок сущности категории акциональности в лингвистике. Анализ семантики глагола показывает, что категория акциональности является главным категориальным признаком глагольной лексемы, в основе которой лежит идея действия, процессности. Кроме компонента акциональности в семантике глагола непременно присутствует указание на направление действия и связь действия с субъектом и / или объектом, что приводит к включению в глагольную семантику компонентов значений глагольных актантов и накладывает определенные семантические и синтаксические ограничения на синтагматическую сочетаемость глагола [Фортунатов, 2001; Шахматов, 2001; Щерба, 2001; Пешковский, 2001; Петрухина, 2000 Апресян, 2004; Chafe, 1970; Уфимцева, 2002; Фефилов, 1985; Кобозева, 2000; Арутюнова, 2003 и др.]. С категорией акциональности тесно связана категория аспектуальности, т.к. сами предикатные лексемы несут определенный аспектуальный потенциал. Признак предельности действия содержит указание на исчерпанность, завершенность действия, а, следовательно, переход в новое качество. Соответственно семантика непредельности (процессности) действия включает в себя значение протекания действия в едином качестве без всякого ограничения [Шелякин, 1975; Булыгина, Шмелев, 1997; Авилова, 1976; Бондарко, 2001; Фефилов, 1997; Мелиг, 1985; Зейдель, 1962; Мурясов, 2001; Петрухина, 2000 и др.]. Интерпретация семантики глагола как предельного/ непредельного, субъектно- / объектно-ориентированного действия, представляется слишком упрощенной, т.к. не учитывается неоднородная структура акционального ядра, включающего в себя три компонента: релятив, акционал, акциентив. Эти три составляющие характеризуются наличием сопутствующих признаков, обеспечивающих связь компонентов акционального ядра с субъектом и объектом действия. Во второй главе реферируемого диссертационного исследования рассматриваются способы формантизации логико-мыслительной категории акциональности. Языковая объективация представляет собой синтагмемизацию логико-семантических признаков и последующую формантизацию синтагмемы (акустемизацию, лексикализацию, грамматикализацию), в результате чего происходит формирование морфотемы языковой единицы. В процессе формантизации синтагмемы в ее структуре выделяются категориально-семантические признаки (КСП), формирующиеся на базовой ступени формантизации и получающие семантический приоритет (например: почистить = КСП: Субъ_интра_Релятив(П) «осуществить»_Акционал «действие» + Квалитатив «создать признак «чистый»). Также выделяются номинационно-семантические признаки (НСП), сливающиеся с номинативной оболочкой и сопровождающие базовую форматизацию (например: пудриться (НСП_Суб)). Детерминационно-семантические признаки (ДСП) выступают в качестве определительного компонента номинативной единицы в дистантной или контактной позиции (например: приближаться медленными ровными шагами (ДСП_КВАЛ), плестись = «идти очень медленно» (ДСП_КВАЛ)). Ассоциативно-семантические признаки (АСП) не имеют своего синтагмемного компонента и связаны с номинативной оболочкой имплицитно (например: обнять (АСП_СУБ_ОБЪЕКТ)). Универсальная синтагмема акционального типа представляет собой комбинацию из трех компонентов, центральным из которых является акциональное ядро, состоящее из релятива (идеи действия), акционала (действия), акциентива (результата действия). Каждый из компонентов, в свою очередь, характеризуется признаками различного характера [Фефилов, 1997; Фефилов, 2002; Рохлин, 2002; Рохлин, 2003]. В результате формантизации универсальной акциональной синтагмемы на этапе объективации выделяется морфотемный класс акциональных глаголов, которые группируются в подклассы. Критерием послужило наличие / отсутствие в структуре стереотипной синтагмемы акциентивного признака и его модификаций. Учет этого критерия дает возможность разделить акциональные глаголы на два большие класса: объектно неориентированные глаголы и объектно ориентированные глаголы. Самыми частотными мотфотемными типами среди объектно неориентированных глаголов являются собственно объектно неориентированные глаголы, составляющие свыше 50% от всех глагольных формативов данного класса. Например: глаголы, объективирующие ненаправленное, объектно неориентированное действие, производимое субъектом, не имеющее результатом создание объекта: вздрогнуть - to start, to quiver, встать - to rise, вскочить - to spring to one’s feet. Среди объектно ориентированных глаголов наиболее частотными являются представители собственно объектно ориентированных глаголов, составляющие около 80% от всех объектно ориентированных глаголов. Например: глаголы, объективирующие действие, протекающее на фоне трансмотивного признака, т.е. приводящее к изменению в пространстве местоположения объекта: подбрасывать - to toss, направить – to usher, подвести (кого-то куда-то) – to conduct (smb.). Глава третья посвящена анализу способов взаимодействия и специфики взаимовлияния рассмотренных во второй главе глагольных формативов на этапе репрезентации в рамках текстового фрагмента. В зависимости от количества участников ситуации выделяются фрагменты текста с одноплановой, многоплановой перспективой изображения действительности, а также псевдомногоплановые фрагменты и фрагменты, описывающие ситуацию промежуточного типа. Для одноплановых ситуаций свойственно наличие одного участника и некоторое количество признаков, характеризующих участника данной ситуации: Евдоксия свернула папироску своими побуревшими от табаку пальцами, провела по ней языком, пососала ее и закурила (И.С. Тургенев, Отцы и дети, с. 186). She rolled another cigarette between her nicotine-stained fingers, licked it, placed it between her lips, and struck a match (I.S. Turgenev, Fathers and Sons, p. 67). В данной ситуации представлен один участник, который характеризуется последовательностью акциональных действий, совершаемых этим субъектом: свернула/rolled, провела/licked, пососала/placed, закурила/struck. Во фрагментах, описывающих многоплановую ситуацию, можно выявить как минимум двух участников: Аркадий первый вышел на крыльцо; он взобрался в ситниковскую коляску. Его почтительно подсаживал дворецкий, а он бы с удовольствием его побил или расплакался. Базаров поместился в тарантасе (И.С. Тургенев, Отцы и дети, с. 221). The first to issue upon the verandah and enter Sitnikov’s koliaska was Arkady. The butler assisted him obsequiously, although Arkady could with equal readiness have struck the man or burst into tears. As for Bazarov, he took possession of the tarantass (I.S. Turgenev, Fathers and Sons, p. 108). В данном фрагменте наблюдаются три плана изображения событий. Первый план передает последовательность действий, выполняемых Аркадием. Второй план – действия дворецкого, сопровождающиеся описанием эмоционального состояния Аркадия. Третий план изображения – действие, выполняемое Базаровым: 1. вышел (was the first to issue) – взобрался (was the first to enter) 2. подсаживал (assisted) – побил бы (could have struck) / расплакался бы (could have burst into tears) 3. поместился (took posession). К псевдомногоплановым фрагментам относятся такие типы изображения действительности, когда присутствуют два или несколько субъектов действия, один из которых является «реальным» субъектом действия, остальные – «псевдосубъектами»: Her fingers kept trembling as she worked. Once she saw herself in the mirror over the sink and started back in dismay at the distorted countenance reflected there (A.E. van Vogt “The Ghost”, p. 74). Она продолжала убирать, но пальцы ее дрожали. Один раз она увидела свое отражение в зеркале и в испуге отпрянула, ужаснувшись выражению своего перекошенного лица (А.Э. вэн Вогт «Привидение», с. 75). В данной ситуации один субъект является реальным, а второй - псевдосубъектом или синтаксическим субъектом, т.к. пальцы женщины дрожали в результате непроизвольного движения нервных окончаний первого субъекта. Ситуация характеризуется одноплановостью изображения действительности: kept trembling (дрожали) - worked (продолжала убирать) - saw (увидела) - started back (отпрянула). К промежуточному типу ситуаций относятся такие разновидности ситуаций, в которых все участники выполняют одинаковые действия, т.е. несмотря на наличие нескольких участников ситуации, вычленяется единая акциональная линия: So they took him and laid him out of the way on the drawing-room sofa with a drink at his elbow, and they went back to their dark business (J.R.R. Tolkien, The Hobbit or There and Back Again, p. 23). Гномы подняли его и перенесли в соседнюю гостиную, с глаз долой, положили там на диван, поставили рядом стакан вина, а сами вернулись к своим «темным делам» (Дж.Р.Р. Толкин, Хоббит или Туда и Обратно, с. 30). В данном текстовом фрагменте представлено несколько участников ситуации, но все они выполняют одинаковые действия, поэтому выделяется один план изображения действительности, который представлен следующей акциональной цепочкой: took (подняли) – laid out (перенесли и положили) – поставили - went back (вернулись). Анализ типов акциональной когеренции в текстовых фрагментах проводился на двух уровнях: поверхностном и глубинном. Поверхностный анализ был представлен в виде констатации факта связи между эксплицитно выраженными действиями. На внешнем уровне ситуации характеризуются наличием одного из трех видов акциональной связи: 1. последовательное, 2. параллельное и 3. последовательно-параллельное протекание действий, выполняемых субъектом или субъектами ситуации, что можно продемонстрировать на примере многоплановых текстовых фрагментов. 1. Последовательный тип – объединение двух или нескольких последовательно совершаемых действий: Казачок в ливрее с шумом отодвинул от стола обложенное подушками, также заветное, кресло, в которое опустилась княжна; Катя, разливавшая чай, первой ей подала чашку с раскрашенным гербом (И.С. Тургенев, Отцы и дети, с. 201). … a Cossack footman pulled a padded armchair from under the table (like the last, it was reserved for the Princess alone), and she subsided into its depths. Katia poured out tea, and handed her aunt the first cup – a cup adorned with a coat-of-arms… (I.S. Turgenev, Fathers and Sons, p. 83). В данном примере присутствуют три участника ситуации, которые условно можно обозначить: А (казачок), Б (княжна), В (Катя). Все три участника ситуации выполняют определенные действия, которые происходят последовательно друг за другом. Между этими действиями прослеживается достаточно четкая связь, одно действие обусловливает выполнение следующего: казачок отодвинул кресло / a Cossack footman pulled an armchair → княжна опустилась в него / she subsided into its depths → Катя подала чашку / Katia handed her aunt the first cup. Кроме логической последовательности все три действия объединяются их единой локализованностью, вся ситуации разворачивается за столом, а также взаимоохватом и взаимопроникновением действий [Фефилов, 1982: 189], все рассматриваемые действия происходят в то время, когда Катя разливает чай. 2. ^ – связь двух или нескольких действий, совершаемых субъектом или субъектами ситуации в один и тот же период времени одновременно, параллельно: ^ шел Базаров. Его полотняное пальто и панталоны были запачканы в грязи; цепкое болотное растение обвивало тулью его старой круглой шляпы; в правой руке он держал небольшой мешок; в мешке копошилось что-то живое (И.С. Тургенев, Отцы и дети, с. 150). True enough, Bazarov could be seen stepping across the flowerbeds. On his linen jacket and trousers was a thick coating of mud, to the crown of his ancient circular hat clung a piece of sticky marshweed, and in his hand he was holding a small bag. Also, something in the bag kept stirring as though it were alive (I.S. Turgenev, Fathers and Sons, p. 24). В представленном фрагменте выделяются два субъекта – Базаров и что-то живое, которые одновременно совершают процессуальные действия, репрезентируемые непредельными глаголами в форме несовершенного вида. В данном случае можно говорить о параллельном протекании действий. В текстовом фрагменте на английском языке первое действие не эксплицировано, но имплицитно оно присутствует: Bazarov could be seen stepping… (можно было видеть Базарова, шагающего…), при этом эксплицируется указание на наблюдателя действия, представленное в акциональных морфотемах текстового фрагмента на русском языке на уровне АСП. 3. Последовательно-параллельное соединение действий в текстовом фрагменте: After a while he stepped up, and with the spike of his staff scratched a queer sign on the hobbit’s beautiful green front-door. Then he strode away, just about the time when Bilbo was finishing his second cake and beginning to think that he had escaped adventures very well (J.R.R. Tolkien, The Hobbit or There and Back Again, p. 13). Потом подошел поближе и острием посоха нацарапал на красивой зеленой двери некий странный знак. Затем он зашагал прочь, а в это время Бильбо как раз доедал второй кекс и размышлял о том, как ловко он увернулся от приключений (Дж.Р.Р. Толкин, Хоббит или Туда и Обратно, с. 16). Акциональная цепочка текстового фрагмента представлена предельными глаголами stepped up / подошел, scratched / нацарапал, strode / зашагал и непредельным глаголом was finishing / доедал. При рассмотрении формальной связи действий в ситуации выявляется достаточно сложная структура. Первые три действия, выполняемые последовательно одним субъектом ситуации, происходят на фоне процессуальных действий, выполняемых другим субъектом ситуации. Аналогичные виды акциональной когеренции были выявлены и в текстовых фрагментах других типов. Глубинное квантование текстового фрагмента позволяет вскрыть специфику взаимосвязи логико-семантических признаков нескольких морфотем акционального типа. Результаты анализа свидетельствуют о том, что наличие терминативных признаков в морфотеме глагольного форматива способствует формированию нестереотипной морфотемы предшествующих глаголов. Признаки, указывающие на однократность действия (инхоативность, моментанность и др.) обуславливают реализацию значения предельности предшествующего действия: ^ засмеялся, уставился на сундук и вдруг схватил свою мать всею пятерней за нос и губы (И.С. Тургенев, Отцы и дети, с. 161). Here the infant crowed, fixed his eyes upon the chest in the corner, and suddenly closed his five fingers upon his mother’s mouth and nose (I.S. Turgenev, Fathers and Sons, p. 37). Акциональная цепочка в рассматриваемом фрагменте текста представлена глаголами в форме совершенного вида, репрезентирующими ряд сменяющих друг друга предельных действий: засмеялся (П (СВ)), уставился (П (СВ)), схватил (П (СВ)). Накладывающиеся на акционал признаки терминативности (инхоативность, моментанность), позволяют квантовать реально-онтологическую ситуацию, выраженную данным текстовым фрагментом, следующим образом: 1. начал смеяться – смеялся – закончил смеяться – 2.начал смотреть – смотрел – закончил смотреть – 3. схватил. Глагольный форматив совершенного вида выражает процессуальную ситуацию, т.е. предельное действие может представлять развертывающую во времени ситуацию, длительность которой ограничивается следующим действием. В данной ситуации процессуальность действия выражается не только акциональным глаголом, но и глаголом восприятия, не относящимся к группе акциональных глаголов. Следовательно, при семантическом квантовании ситуаций нельзя игнорировать глаголы неакционального типа, т.к. репрезентация реально-онтологической ситуации действительности не может быть представлена без учета действий, выраженных неакциональными глаголами, которые специфическим образом модифицируют общую акциональную канву, представленную в текстовом фрагменте. Терминативные признаки, указывающие на процессуальность действия (фреквентативность, процессуальность) обуславливают реализацию значения непредельности предшествующего действия: ^ похаживал взад и вперед по столовой (он никогда не ужинал), изредка отхлебывал из рюмки, наполненной красным вином, и еще реже произносил какое-нибудь замечание или скорее восклицание, вроде «а! эге! гм!» (И.С. Тургенев, Отцы и дети, с. 144). For his part, Paul Petrovitch paced the room (he never took supper), and sipped a glassful of red wine, and occasionally interjected some such remark – rather exclamation – as “Ah!” or “Oh, no!” or “H’m!” (I.S. Turgenev, Fathers and Sons, p. 17). В данном фрагменте текста реально-онтологическая ситуация репрезентируется при помощи глаголов «похаживал» (НП (НВ)), «отхлебывал» (НП (НВ)), «произносил» (НП (НВ)). Все перечисленные глаголы, будучи непредельными на этапе языковой объективации, т.е. не имеющими указания на предел действия, остаются таковыми и на уровне речевого контекста, репрезентируя тем самым процессную ситуацию, т.е. в данном случае пример демонстрирует симметрию планов языковой объективации и речевой репрезентации, если рассматривать глагольные формативы с точки зрения их аспектуальных характеристик. Терминативный признак фреквентативности не только не вступает в противоречие с контекстуальным окружением и не накладывает каких-либо существенных ограничений на функционирование стереотипной морфотемы, но и усиливает значение процессности. В представленном фрагменте также наблюдается экспликация акциональной связи глаголами как акционального так и неакционального типа: похаживал (КСП: Субъ_интра_Релятив (П)_ Транс) || отхлебывал (КСП: Субъ_интра_Релятив (П)_ Акционал) || произносил (КСП: Субъ_интра_Релятив (П)_ Локут). Модитивные признаки носят комплементивный, уточняющий характер и не оказывают существенного влияния на характер акциональной когеренции, зачастую подвергаясь модификациям под влиянием контекста: ^ посеменил ногами, пометался, как гонный заяц на опушке леса, - и внезапно, почти с испугом, почти с криком объявил, что и он намерен уехать (И.С. Тургенев «Отцы и дети», с. 221). ^ shuffled and wriggled like a hare driven to the edge of a covert, and blurted out, almost in panic-stricken fashion, that he too had a great mind to depart (I.S.Turgenev “Fathers and Sons”, p. 107). У глагола «семенить» модитивное значение «идти частыми, мелкими шагами» на уровне объективации не препятствует образованию непредельной формы: «семенит», однако накладывает строгие ограничения на существование предельной разновидности: *присеменил. В рамках контекста, т.е. на этапе репрезентации, это строгое взаимодействие аспектуальных и модитивных признаков нарушается, как видно из приведенного выше примера. Акциентивные признаки обусловливают контенсиональное наполнение последующих глагольных формативов: He took a big bite off a sheep’s leg he was toasting, and wiped his lips on his sleeve (J.R.R. Tolkien, The Hobbit or There and Back Again, p. 40). Он оторвал зубами большой кусок от бараньей ноги, которую жарил, и утер губы рукавом (Дж.Р.Р. Толкин, Хоббит или Туда и Обратно, с. 51). Акциональная когеренция данного фрагмента представлена как предельными глаголами «оторвал» (П (СВ)), «утер» (П (СВ)), так и непредельным глаголом «жарил» (НП (НВ)). Рассматриваемый текстовый фрагмент репрезентирует процессную реально-онтологическую ситуацию, выраженную при помощи глагольного форматива «жарил». Наличие квалитативного признака «делал жареным» в морфотеме данного глагола приводит к включению в ситуацию действий, возможных только при условии проявления данного признака «жареный» в результате воздействия на объект: «оторвал (зубами)» - «съел» - «утер (губы)». Следовательно, при включении в ситуацию действий, репрезентируемых при помощи акциональных морфотем с акциентивным признаком, можно говорить о зависимости контенсионала последующих глагольных формативов от того или иного акциентивного признака в морфотеме предшествующих глагольных формативов. Анализ глубинного взаимодействия нескольких логико-семантических признаков морфотем акционального типа на этапе репрезентации свидетельствует об асимметрии объективируемой и репрезентируемой мысли, что выражается в создании нестереотипых морфотем неакционапльного типа в рамках речевого контекста на базе акциональных синтагмем: …девица с изуродованной шеей то появлялась, то исчезала и дошла до того, что уж полностью стала тарахтеть по-французски…(М.А. Булгаков «Мастер и Маргарита», с.204). …the girl with the disfigured neck appeared and disappeared, and reached the point where she started rattling away entirely in French… (M.A. Bulgakov «The Master and Margarita», р. 136). Так, в морфотеме глаголов «исчезала / disappeared», «появлялась / appeared» акциональность уступает место трансмотивности, на первый план выходит значение перемещения субъекта в пространстве, хотя сама идея действия не до конца подавлена идеей перемещения: «исчезали»: КСП: Субъект_интра_Релятив (НП) _ Транслокационал + Лок. В результате контекстного влияния возможно полное подавление идеи действия. Синтагмема глагола «тарахтеть / rattle» на этапе языковой объективации может быть представлена следующим образом: КСП: Субъект_интра_ Релятив (НП) _ Акционал _ акустический Объект_интра. В контекстном же окружении признак акциональности подавляется признаком локутивности: КСП: Субъект_интра_Релятив (НП)_Локутив + Модитивные признаки. Исследования темпоральных характеристик текстового фрагмента свидетельствуют о том, что при включении в акциональную цепочку, репрезентирующую план прошлого, форм настоящего времени, реализуется потенциальный признак процессуальности действия, обозначаемого глаголом в форме настоящего времени. ^ дрожал сначала: он чувствовал себя великодушным, однако в то же время понимал, что читает нечто вроде наставления своему отцу; но звук собственных речей сильно действует на человека, и Аркадий произнес последние слова твердо, даже с эффектом (И.С. Тургенев, Отцы и дети, с. 147). At first Arkady’s voice had trembled a little, since not only did he feel that he was doing the “magnanimous”, but also he knew that he was delivering something like a “lecture” to his father; but such an effect does the sound of his own voice exercise upon a human being that towards the end Arkady pronounced his words firmly, and even with a certain degree of empressement (I.S. Turgenev, Fathers and Sons, p. 21). Данная реально-онтологическая ситуация имела место в определенный отрезок времени в прошлом, что и репрезентируется при помощи глаголов в форме прошедшего времени. Глаголы «читает» и «действует» стоят в форме настоящего времени, что способствует передачи процессуальности описываемой части ситуации в первом случае и демонстрирует вневременной характер действия во втором случае. Употребление форм будущего времени свидетельствует о модальном или гипотетическом характере обозначаемого действия: ^ пошел, а старушка перекрестилась и подумала: авось дело сегодня же кончится (А.С.Пушкин, Метель, с. 22). Bourmin went, and the old lady made the sign of the cross and thought: “Perhaps the business will be settled to-day!” (A.S. Pushkin, Snowstorm, p. 23). При переводе на английский язык выражение упомянутых значений действий может быть достигнуто при помощи глагольного форматива в форме будущего времени в составе прямой речи: авось дело сегодня же кончится - “Perhaps the business will be settled to-day!” или при помощи употребления формы Future – in – Past, включающей указание одновременно и на отнесенность действия к будущему времени и на временную отнесенность ситуации к прошлому: would stay – останутся ужинать. В текстовых фрагментах на английском языке включение глагольных форм, указывающих на разное грамматическое время, встречается крайне редко из-за ограничений, накладываемых правилами грамматики на согласование временных форм в рамках одного фрагмента текста. Адекватность передачи значения действия достигается за счет использования широкого спектра формальных способов выражения времени в английском языке. В целом, анализ способов репрезентации внешней акциональной когеренции в текстовом фрагменте дает возможность сделать следующие выводы: 1. Различные типы ситуаций характеризуются одним из видов эксплицитно выраженной акциональной связи: последовательной, параллельной или последовательно-параллельной; 2. В одноплановых ситуациях была выявлена зависимость типа эксплицитно выраженной акциональной когеренции от терминативных признаков глаголов; 3. Акциональная взаимосвязь, представленная в текстовых фрагментах, отражающих многоплановую ситуацию действительности, является более сложной и прослеживается не так четко благодаря наличию нескольких участников ситуации, попеременно попадающих в центр повествования; 4. Ситуации промежуточного типа характеризуются отсутствием последовательно-параллельного вида связи. Глубинное рассмотрение природы акциональной когеренции в текстовых фрагментах позволяет выявить следующие специфические черты взаимодействия нескольких морфотем акционального типа в рамках текстового фрагмента: 1. Ретроспективный модифицирующий характер влияния терминативных признаков: признаки, указывающие на однократность действия (инхоативность, моментанность и др.) обуславливают реализацию значения предельности предшествующего действия. Признаки, указывающие на процессуальность действия (фреквентативность, процессуальность) обуславливают реализацию значения непредельности предшествующего действия; 2. Проспективный характер влияния акциентивных признаков: наличие акциентивного признака в акциональной морфотеме модифицирует контенсиональное наполнение последующей акциональной морфотемы или нескольких акциональных морфотем; 3. Комплементивный характер модитивных признаков, не оказывающих какого-либо существенного влияния на формирование нестереотипной морфотемы и на способ акциональной связи нескольких стереотипных морфотем акционального типа. Асимметрия объективации и репрезентации мыслительных понятий выражается несоответствием терминативных признаков объективированной синтагмемы их репрезентативным функциям в репрезентируемой морфотеме (предельные глаголы выражают процессную ситуацию и наоборот), использованием временных форм глагольных формативов, не соответствующих временному плану реально – онтологической ситуации, указанием на действие, производимое за рамками репрезентируемой реально-онтологической ситуации. В заключении представлены основные выводы проведенного исследования, намечаются перспективы дальнейшей работы по теме диссертации. Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:
|
Ваша оценка этого документа будет первой.
Ваша оценка: 