Написана эта книга
вернуться в начало
| скачать ющий и интерпретирующий смыслы с помощью символов (знаков). Общество представляет собой систему взаимодействия социальных субъектов различного масштаба и уровня: индивидами, группами, обществом. Человек и формируется обществом через культуру и явля- ется одновременно их активным творцом. Следующие идеи лежат в основе понимания предмета социальной психологии: <Культура создается в общении и через его посредство; организующие принципы общения отражают общественные отноше- ния, которые в них имплицитно содержатся... Социальная жизнь является основой и общения и идеологии. Изучение этих явлений - именно та задача, для решения которой предназначена социальная психология... Область исследования социальной психологии - это группы и индивиды, которые создают свою реальность, управляют друг другом и создают как связи, объединяющие их, так и разделяю- щие различия. Идеология - это их товары, отношения - средство обмена и потребления, а язык - деньги> [Moscovici, 1972, р. 57, 60]. Подобная трактовка предмета обусловливает и выбор основных объектов. Главными среди них оказываются отношения между субъектами социального процесса (в первую очередь между группами) и различные формы их отражения в индивидуальном и коллективном сознании: образы, представления и т.п. При определении своей позиции на континууме: политический, идеологический нейтралитет (сциентистская позиция социального технолога-эксперта) - гражданская пристрастность, соотнесение целей заказчика с интересами общества и своими ценностями - сто- ронник этой парадигмы склоняется к второму полюсу. Активное формирование парадигмы понимания началось в конце 60-х годов как антитеза американской парадигме, однако ее основные философские и теоретико-методологические основы формировались задолго до этого, во второй половине XIX - первой половине XX веков. Рассмотрим последовательно эти два исторических аспекта. В 1972 г. группа ведущих западноевропейских ученых выпустила в свет кни- гу <Контекст социальной психологии: критическая оценка>, которая по остроте превзошла всю предыдущую критику в адрес американской социальной психологии [Israel, Tajfel, 1972.] Если вспомнить, что еще в 1970 г. французский социальный пси- холог С. Московичи называл страны Западной Европы <слаборазви- тыми> в области социальной психологии [Moscovici, 1970, р. 18], то легко было поддаться соблазну счесть появление этой книги чем-то вроде <бунта на коленях>^ . Однако вскоре стало очевидным, что Общая характеристика парадигмы. Предпосылки ... 183 <Контекст...> стал по сути дела программой развития не только для западноевропейской, но и для всей западной социальной психологии. По индексу цитирования книга прочно заняла место рядом с класси- ческими теоретическими работами в этой области. Более того, взгля- ды, выраженные в ней, легли в основу реального продвижения запад- ноевропейской социальной психологии и в теории, и в области эмпи- рических исследований. Так, первая и пока единственная попытка создания основ общей теории социальной психологии была предпри- нята одним из авторов <Контекста...> - Р. Харре [Harre, 1979.]. Другой автор и редактор <Контекста...> - Г. Тэджфел фактически заново открыл для социальной психологии такой важнейший объект исследования, как межгрупповые отношения [Tajfel, 1981.]. Таким образом, альтернатива американской парадигме оказалась реальной и перспективной. Появление этой альтернативы было не случайной вспышкой <ев- ропоцентризма> в западной социальной психологии, а логичным ре- зультатом многих предпосылок, связанных как с развитием самой науки, так и с историческим и социокультурным контекстом. Анализ этих предпосылок и должен объяснить, почему к началу 70-х годов американская парадигма перестала удовлетворять западноевропейс- ких социальных психологов и что именно позволило им выдвинуть конструктивную альтернативу. Критическое, негативное отношение европейских ученых к соци- альной психологии США было продиктовано самой жизнью, реальны- ми социальными процессами в странах Западной Европы 70-х годов. Отметим лишь главные обстоятельства: крайнее обострение полити- ческой и соответственно идеологической борьбы внутри западноевро- пейских стран при одновременном усилении идеологической конф- ронтации между двумя социальными системами; усугубление этни- ческих проблем, вызванное не столько оживлением прежних этноцен- трических тенденций (например, традиционного конфликта между французской и валонской группами в Бельгии), сколько появлением в Западной Европе в эпоху промышленного процветания миллионных армий так называемых <приглашенных> рабочих из развивающихся стран. Экономические, политические, этнические конфликты между социальными группами, оформлявшиеся в программы, лозунги и прочие материализованные идеологические продукты, стали той по- вседневной реальностью, с которой общество и вместе с ним соци- альные психологи не могли не считаться. В этих условиях модели общества, человека (и их взаимодействия), применявшиеся в американской социальной психологии, обнаружили свою неадекватность^. Непригодность американской парадигмы для 184 Опыт Западной Европы: парадигма понимания Западной Европы была подтверждена и студенческим движением конца 60-х годов. Оно подтолкнуло ведущих социальных психологов к переосмыслению принятых постулатов, еще более остро поставив на повестку дня проблему социальной релевантности науки^. Таким об- разом, если в США социальные психологи в силу ряда причин соци- окультурного характера продолжали прежнюю традицию исследова- ния, уповая на <то, что в конечном итоге массивы разрозненных дан- ных будут организованы в системное целое своим Эйнштейном, то в Западной Европе именно внешние по отношению к науке факторы (политическая обстановка, давление общественности и др.) заставляли энергично искать новые, более продуктивные пути. Трудно сказать, как развивалась бы западная социальная психоло- гия, если бы не было Второй мировой войны. Очевидно одно - запад- ноевропейцам не пришлось бы 25 лет догонять США, учиться по аме- риканским учебникам и копировать американские методы исследова- ния. В течение длительного времени США были для Западной Евро- пы той Меккой, без паломничества в которую ученый значительно терял в авторитете. В 1963 г. Ж. Стетцель в первом (!) французском учебнике по социальной психологии писал: <Современная социальная психология в ее нынешнем виде как по ближайшему прошлому, так и по сути своего развития вплоть до наших дней - почти исключи- тельно американская наука> [Stoetzel, 1963., р. 15]. Четверть века потребовалось на то, чтобы создать свои кадры, вос- полнить интеллектуальные ресурсы, урон которым был нанесен в предвоенные годы <утечкой мозгов> в США^ . Что касается дальней- шего движения европейской социальной психологии, то его направ- ление было в значительной мере обусловлено логикой развития <ро- дительских> по отношению к ней дисциплин - социологии и психо- логии - и обеспечено наличием богатейшего материала для решения теоретических задач, накопленного социальными науками в Западной Европе. Благодаря этому материалу западноевропейская социальная психология оказалась наиболее готовой к совершению того поворота (от натурализма к субъективизму), который наметился в смежных науках. Первым серьезным шагом в этом направлении и стала коллектив- ная монография <Контекст социальной психологии: критическая оценка>. Она отражала процесс растущей поляризации позиций внут- ри самой западноевропейской социальной психологии. Одна группа психологов послушно следовала в фарватере американской парадиг- мы. Другая открыто выражала недовольство ею и искала новые отве- ты на старые, постоянно стоящие перед социальной психологией воп- росы: о природе теории, о методах исследования социальных явлений не только в лаборатории, но и в естественной для них среде, о приро- Общая характеристика парадигмы. Предпосылки ... 185 де человека и общества, о ценностях и постулатах, регулирующих де- ятельность ученого, детерминирующих его теории и методы исследо- вания; о социальной релевантности научных результатов; о специфи- ке методов исследования в социальной психологии по сравнению с методами естественных наук [Tajfel, 1972]. По собственному признанию, авторы <Контекста...> ставили перед собой две задачи: выяснить причины недовольства установившейся практикой исследования и дать конструктивные альтернативы. Соот- ветственно в книге представлены как бы два <образа> социальной психологии: негативный (какой она не должна быть) и противостоя- щий ей позитивный (какой ее хотели бы видеть авторы). Итак, чем именно и почему оказались не удовлетворены западноев- ропейские социальные психологи в американской парадигме, т. е. в современной психологической социальной психологии? Сведя воедино и систематизировав их критику, мы получаем следующую картину. Общая оценка. Современная социальная психология - не наука в строгом смысле этого слова. Ей пытаются придать наукообразный вид посредством привлечения математических средств и метода лаборатор- ного эксперимента, тем не менее основным критериям науки (наличие собственного предмета, системы понятий, знаний и задач) социальная психология не соответствует. Она представляет скорее некую область исследований, в которой время от времени удается, как правило неожи- данно, получать новые результаты. Прочного фундамента для система- тического развития у этой дисциплины нет. Время от времени в ней вспыхивает интерес к тому или иному явлению. Через некоторое вре- мя он угасает, оставляя за собой некоторое количество несистематизи- рованных и противоречивых данных. Социальная психология расколо- та на направления со своими проблемами и терминологией. Каждая из школ имеет свои собственные критерии истины и стандарты научного исследования. Социальная психология - это замкнутая в себе и в то же время мозаично пестрая сфера познания. Видимость сплоченности со- циальных психологов объясняется желанием представлять единую дисциплину, хотя внутренние различия между ними велики. Несмотря на претензии социальной психологии, ей не удалось произвести рево- люцию в науках о поведении. Она превратилась в исследовательскую технологию, которая состоит в опытно-статистической проверке суж- дений здравого смысла с целью показать, что утверждение, известное как правильное-правильно. Создавшееся положение с точки зрения авторов <Контекста...> обус- ловлено рядом факторов. Один из них - влияние позитивистской эпи- стемологии, согласно которой задача ученого состоит в том, чтобы выявлять устойчивые связи между явлениями, собирать <данные>, 186 Опыт Западной Европы: парадигма понимания опираясь, главным образом, на эксперимент и статистическую обработ- ку его результатов, в надежде, что когда-нибудь их будет собрано дос- таточно для преобразования в теорию. Прямые результаты длительного влияния позитивизма: превращение социальной психологии в деятель- ность по экспериментальному подтверждению тривиальных истин и афоризмов здравого смысла; стерильность и малая аддитивная ценность экспериментальных исследований; хаотичность поиска; пренебрежение теоретической работой из опасения прослыть <теоретиком> среди един- ственно достойных уважения <экспериментаторов>. Другой фактор неудовлетворительности современной социальной психологии - влияние на нее идеологии американского общества, которое проявляется в принятых моделях человека, общества и вза- имодействия между ними. В этих моделях человек предстает как су- щество либо пассивное, либо мотивированное сугубо экономическими выгодами. Если человек поступает по законам капиталистической рыночной экономики, то его поведение считается рациональным. Если послушно выполняет роли, интерпализованные в процессе соци- ализации, то он нормален. Если же человек отклоняется от навязыва- емых обществом ролей - он девиант, социальный брак. Само обще- ство в социальной психологии стабильно, его идеал - статус-кво, функциональное равновесие притертых друг к другу частей. Унифор- мность индивидуальных систем ценностей - залог жизнеспособнос- ти общества. Результатом действия позитивистской методологии и идеологии американского общества, наиболее рельефно выразившимся в бихеви- оризме, является принцип методологического индивидуализма, соглас- но которому исходным пунктом и единицей анализа социальных явле- ний выступает поведение индивида, взаимодействующего с другим, ему подобным. Это взаимодействие объясняется законами общей психоло- гии, которые, в свою очередь, выводятся из законов биологических. Как объект исследования, человек не отличается от объектов при- родных. Отсюда ограниченное, поверхностное понимание социального как множества. Такое понимание основано на трех постулатах: а) социальное есть простое следствие механического сложения индиви- дуального; б) социальное не содержит феноменов, которые нельзя было бы объяснить действием психологических, а в конечном счете психофизиологических законов; в) между социальным и несоциаль- ным нет существенной разницы: другой человек - лишь элемент окружающей среды. При этом социальное лишается таких важных характеристик, как опосредованность символическими системами, языком, общением. В итоге, несмотря на то что в учебниках соци- альная психология обычно определяется как психология социального Общая характеристика парадигмы. Предпосылки ... 187 поведения, о социальном в них говорится меньше всего. Тем самым социальная психология превращается в отрасль общей психологии. Не видя специфики социального, представители традиционной пара- дигмы изучают субъект-субъектное отношение как субъект-объект- ное. Разница между возможными вариациями заключается лишь в акценте на ту или иную сторону отношения. Оставаясь отраслью, разделом общей психологии, такая соци- альная психология в лучшем случае выполняет функцию коридора, по которому сообщаются психология и социология. Не найдя своего аспекта в социальном, она оказывается без своего предмета и, как следствие этого, не имеет своей общей теории, оставаясь описательной научной дисциплиной. Но без собственных предмета и теории она не имеет и своих методов. Последние заимствуются из других наук (об- щей психологии, социологии, этнографии и т. п.). Метод номологичес- кого лабораторного эксперимента был незаслуженно абсолютизиро- ван в ущерб остальным. Поскольку к тому же практически контин- гент испытуемых в этой искусственной среде - студенты колледжей, т. е. выходцы из <среднего класса>, носители относительно гомоген- ной системы ценностей, да еще (в соответствии с исходной моделью человека) рассматриваемые как чистые грифельные доски, на кото- рых можно записывать любые экспериментальные условия, то неуди- вительно, что полученные данные большей частью имеют весьма ог- раниченную валидность и не могут быть экстраполированы на соци- альную действительность. В итоге социальная психология оказывает- ся социально-нерелевантной. В противовес этому негативному образу и возникла общая платфор- ма, основой которой, по мнению Г. Тэджфела, служило убеждение: что социальная психология должна стать чем-то вроде точной науки о социальном поведении человека, в явной форме учитывать взаимо- связь человека с его социальным окружением, не претендовать на объективность, т. е. на независимость от ценностных ориентаций, при этом смысловой и знаковый аспекты общения между людьми могут быть исключены из социальной психологии только ценой потери смысла всего исследования; что методы (экспериментальные или любые другие) не должны диктовать ход исследования и теоретичес- кой работы; и, наконец, что социальные психологи должны стремить- ся к более четкому осознанию общественной роли своей деятельнос- ти [Tajfel, 1972,]. Таковы предлагаемые основы позитивного образа социальной пси- хологии, в котором можно вычленить три основных постулата: 1) не методы, а теория диктует ход исследования; 2) социальная психоло- гия, исследуя поведение человека в социальной среде, имеет своим 188 Опыт Западной Европы: парадигма понимания предметом смысловой, знаковый аспект общения; 3) социальная пси- хология как наука зависит от мировоззренческих посылок соци- альных психологов, которые должны осознавать общественную зна- чимость своей деятельности. Нетрудно заметить, что эти постулаты - прямой антипод исход- ным методологическим положениям американской (психологической) социальной психологии. Лишь пункт об общественной значимости социально-психологических исследований (в США косвенно затрону- тый дискуссиях об этике социально-психологических исследований и социальной релевантности) можно с некоторой натяжкой счесть со- впадающим. Однако плодотворность, конструктивность выдвинутой альтерна- тивы необходимо было доказать как теоретически, так и практичес- ки. Насколько успешной в этом плане оказалась попытка, предприня- тая десять лет назад первыми западноевропейскими критиками аме- риканской социальной психологии, будет показано далее. 8.2. Исторические предпосылки парадигмы понимания Для истории социологии в капиталистических странах характерно периодическое чередование двух теоретических ориентаций - нату- рализма и субъективизма [Ионин, 1979.]. Согласно первой из них, социальный мир - явление объективное, независимое от человечес- кой деятельности и своего отражения в сознании людей. Отличитель- ные черты натурализма - недооценка и игнорирование роли субъек- тивного фактора в общественных процессах, игнорирование творчес- кого отношения человека к миру, гипостазирование роли природной объективности. Ученые, стоящие на этой позиции, видят в естествен- ных науках образец науки вообще, проповедуют нейтралитет и бес- пристрастность академического научного знания. При субъективистском подходе, напротив, в фокусе исследования оказывается именно сознание, которое трактуется как основополагаю- щий фактор социальной жизни. При этом игнорируется объективно- историческая обусловленность жизни общества. В основе методологии данного направления лежит принцип <понимания>, разработка кото- рого связана главным образом с именами Вильгельма Дильтея и Мак- са Вебера. Говоря о роли социолога в жизни общества, сторонники субъективизма отрицают возможность идеологического и политическо- го нейтралитета. Натурализм и субъективизм в социологии чередовались следую- щим образом. Вторая половина XIX в. характеризуется господством натуралисти- ческих концепций. Это период, когда наибольшим авторитетом пользу- Общая характеристика парадигмы. Предпосылки ... 189 ются рационализм, объективизм, сциентизм, эволюционизм, Конец XIX - первая треть XX в. - период ослабления натурализма и выхо- да на первый план субъективистских концепций, для которых харак- терны иррационализм, релятивизм, антисциентизм. 50-е годы XX в. - период <реставрации> натуралистического эволюционизма с его раци- оналистическим методом и консервативным идеологическим содержа- нием. Следующий этап буржуазной социологии (конец бО-х-70-е годы) - падение престижа концепций структурного функционализма и рост влияния субъективистских и релятивистских теорий, нашедших свое выражение в феноменологической философии и ее преломлении в виде символического интеракционизма, <понимающей> социологии и т. п. Можно сказать, что социология психологизировалась. Наложение этой схемы - с учетом того, что она, по признанию ее авторов, <безусловно упрощает реальную картину развития буржуаз- ного социологического знания>^ [Ионин, 1978], - на процесс разви- тия социально-психологических идей еще раз подтверждает ее адек- ватность. В XIX в. происходит решительное утверждение натурализма в его различных индивидуалистских (Бентам и Милль) и холистских (Спенсер) вариантах. Затем происходит возврат к субъективизму: период 1850-1930 гг., по словам Олпорта, - это период господства понятий <групповое сознание> и <идея> [Allport Ст., 1968.]. Период 1930-1970 гг. - эпоха натурализма в его американском варианте. Здесь налицо все признаки, выделенные Иониным: сциентизм, при- верженность к точному экспериментальному методу, игнорирование человеческой активности, творческого отношения человека к миру. Наконец, 70-е годы - период кризиса натурализма, выразившегося в падении авторитета жестко сциентистской парадигмы психологи- ческой социальной психологии и в оживлении социологической ветви американской социальной психологии - символического интеракци- онизма. Эти тенденции получили также импульс и со стороны событий в общей психологии. Они описаны и проанализированы применительно к социальной психологии Гергеном. Работа Гергена построена на противопоставлении эндо- и экзогенического подходов^, которые ус- ловно соответствуют полюсам субъективизм-натурализм. В самом деле, если обратиться к тем линиям водораздела между эндо- и экзогеническим подходами, которые фиксирует Герген, то окажется, что сторонники первого считают знание чисто субъектив- ным продуктом, сторонники второго - объективно соответствующим действительности. При этом истина для первых плюралистична, для вторых - монистична; наука, по мнению первых, ценностно насыще- на, для вторых - ценностно нейтральна; первопричина поведения 1^ 190 Опыт Западной Европы: парадигма понимания (источник мотивации, <каузальный локус>), согласно первой точке зрения, - в самом индивиде, согласно второй, - в окружающей сре- де; первые считают, что в науке факты и ценности неразделимы, вто- рые - что их следует отделять; наконец, по вопросу о методах первые считают, что так называемые экспериментальные <данные> являются скорее риторическим, чем онтологическим подтверждением, вторые видят в них основу познания и озабочены совершенствованием техни- ки измерения и контроля переменных [Gergen, 1982, р. 176-177]. В развитие перечня этих различий можно было бы добавить, что <линия фронта> между эндо- и экзогенистами проходит и по другим основа- ниям: синтаксис (форма) - семантика (содержание) исследования; молекулярная (индивид) - молярная (ситуация, среда) единица ис- следования; объектный (механистический) - системный (реляцион- ный) тип анализа. Прилагая свою схему к американской психологии в целом и соци- альной психологии в частности, Герген обнаруживает, что с конца XIX в. и вплоть до начала 70-х годов доминирует экзогенный подход. В 30-е годы психология была эмпирической, механистичной, кванти- тативной, операциональной. В это время экзогенизм несколько ослаб в связи с вынужденной легализацией в психологии <промежуточных переменных> (вроде когнитивной карты Толмена). Тем не менее конец 60-х годов, по мнению Гергена, это время <апофеоза необихевиориз- ма> [Op.Cit., р. 183]. Три обстоятельства, считает он, нарушили этот <безмятежный праздник>: кризис философии науки, связанный в основном с крахом позитивизма, когнитивная революция в психоло- гии и дискуссии о кризисе социальной психологии. Логическим следствием встречного движения - от натурализма к субъективизму в социологии (процесса ее психологизации) и от экзо- генного подхода к эндогенному в психологии (ее социологизации)^ стало выдвижение на первый план того комплекса идей, который известен под названием <символический интеракционизм>. Эти идеи сводились к тому, что человек есть существо социальное, рефлектирующее, его поведение регулируется социальными ценнос- тями и нормами, а происхождение последних принципиально невоз- можно понять без выхода за пределы индивида в надындивидуальную систему значений, смыслов и т. п. Символический интеракционизм и стал тем пунктом, где встреча- ются социология и социальная психология. Это направление может в равной степени рассматриваться и как проявление психологизма в социологии, и как проявление социологизма в социальной психоло- гии. Несомненно одно - символический интеракционизм есть резуль- тат синтеза различных отраслей знания о действительном социальном Общая характеристика парадигмы. Предпосылки... 191 процессе, который лишь в научной абстракции может делиться на социологический и социально-психологический аспекты. Консерватизм традиционной парадигмы, пустившей прочные кор- ни в институциональной системе академической социальной психоло- гии США, оказался весьма серьезным препятствием на пути распрос- транения и развития новых идей в США. Напротив, западноевропейс- кие ученые были подготовлены к этому культурной историей своего ре- гиона. Как показывает анализ литературы, концепции, которые в США объединяются общим названием <символический интеракционизм>, есть всего-навсего усеченный американский вариант обширного ком- плекса идей, имеющих чисто западноевропейское происхождение^. Восстанавливая историческую правду о символическом интеракци- онизме, Р. Джоунс и Р. Дэй обнаружили три основных его философ- ских источника: шотландскую школу философов морали (А. Смит, Д. Юм, А. Фергюсон, Б. Рэд и др.); французских философов-просветите- лей (Монтескье, Вольтер, Дидро, Руссо) с романтико-консервативной реакцией на их теории в самой Франции, а также в Англии и Герма- нии; и, наконец, классическую немецкую философию и социологию (В. Дильтей, М. Вебер, М. Шелер, Э. Грюнвальд, К. Маннгейм). Влияние шотландской школы сказалось в трех основных момен- тах. Во-первых, ее представители выступили с опровержением теорий <истинной природы человека> и <социального контракта> независимо от того, какой объявлялась эта природа - <плохой> (как у Гоббса) или <хорошей> (как у Руссо). Критика велась с позиций здравого смысла с опорой на этику, историю и этнографию. Во-вторых, они предложи- ли переключить внимание с бесплодных споров о природе человека на изучение структуры общества, исследование реальных социальных групп, а психологию индивида исследовать через отношения людей (здесь определяющим было понятие <симпатия>). Опираясь на фило- софию Юма, они призывали к последовательному эмпирическому исследованию социальной организации, социального взаимодействия и определяющих их факторов. В-третьих, представители этой школы описали различные социально-психологические явления: взаимное восприятие стариков и молодежи, восприятие местными жителями незнакомцев и т. п. Особенно большое значение имели работы А. Смита, одним из пер- вых предпринявшего попытку социально-психологического исследо- вания. В <Теории моральных чувств> (1752) задолго до Ч. Кули и Дж. Мида он писал, что отношение индивида к себе, его самооценка зави- сят от зеркала, функцию которого выполняет общество. Глядя в это зеркало, мы можем <глазами других людей изучать свое собственное поведение> [Jones R., 1977, р. 80; Smith A., 1959]. Далее А. Смит раз- 192 Опыт Западной Европы: парадигма понимания вивал мысль о том, что мы судим о себе и своих поступках во многом так, как, нам кажется, об этом судят другие. В процессе общения у нас возникают чувства понимания и симпатии, которые не что иное, как способность поставить себя на место другого, сыграть его роль. По мнению А. Смита, индивид не существует <сам по себе>, вне органи- зованной системы отношений. Задолго до Томаса и Знанецкого А. Смит говорил и о феномене, получившем впоследствии название со- циальной установки. Второй идейный источник современного символического интерак- ционизма - философия французских просветителей и реакция, кото- рую они вызвали в Англии и Германии. Выражая потребности своей эпохи, просветители отстаивали права личности на свободу, индиви- дуальность, совершенствование. Вдохновленные достижениями науки в предыдущие столетия, трудами Леонардо да Винчи, Галилея и Нью- тона, они полагали разум и наблюдение основой поиска истины и считали что, если наука смогла раскрыть механизм действия основ- ных законов природы, то со временем удастся открыть и законы раз- вития культуры и общества [Jones R., 1977, р. 81]. Романтизм этой эпохи (Луи де Бональд во Франции, Э. Берк в Англии и отчасти Гегель в Германии) возник как реакция на механи- стичное представление о мире, работающем наподобие часового меха- низма. <Во всех областях - литературе, искусстве, музыке, филосо- фии, религии - предпринимались попытки освободить эмоции и во- ображение от строгих правил и конвенций, навязанных в XVIII в. В религии восстанавливалось значение внутреннего опыта, в философии индивидуальному сознанию отводилась творческая роль в создании мира> [Zeitlin, 1973 с. 82]. Все большее значение приобретали поня- тия группы, общности, нации. Исторические традиции, культура и обязанности личности рассматривались как способы связи индивида с группой, общиной и государством. Однако наибольшую роль, с точки зрения Джоунса и Дэйя, в фор- мировании символического интеракционизма сыграла социальная (философская и социологическая) мысль Германии [Jones R., 1977, р. 83]. Подводя итоги анализу этого влияния, Джоунс и Дэй отмечают, что на сегодня развитие символического интеракционизма определя- ют четыре фактора: идея о взаимозависимости субъекта и объекта при анализе социальной действительности; подход к обществу как фено- мену, для которого характерны постоянное изменение и конфликт; за- висимость нашего познания реальности от социальных факторов; и, наконец, идея о том, что интерпретация и выявление модели смысла человеческих действий выступают как самые существенные объекты социального познания [Ор. cit., р. 86-87]. Общая характеристика парадигмы. Предпосылки ... 193 Таким образом, экскурс в прошлое, казалось бы, чисто американ- ского направления современной социальной психологии обнаружива- ет его глубокую внутреннюю связь с западноевропейским интеллек- туальным наследием. Наша цель, однако, не столько в том, чтобы до- казать европейский приоритет в каком-то ряде современных теорий, концепций, подходов, сколько в том, чтобы показать, как, оставив топтаться на месте американскую психологическую социальную пси- хологию^, социальная психология Западной Европы двинулась вперед, опираясь на более близкую ей по духу идейно-теоретическую почву. Теоретическое наследие западноевропейской социальной психоло- гии достаточно подробно описано и в отечественной, и в зарубежной литературе. При этом используется принцип сочетания анализа: 1) преимущественно по странам [Sahakian, 1974], с добавлением кратко- го раздела о вкладе конкретных наук и 2) преимущественно по на- укам, или отдельным теориям - <донорам> [Андреева, 1998]. В первом случае рассматриваются взгляды Конта, Тарда, Фулье, Эспинаса, Дюркгейма, Леви-Брюля, Макиавелли, Сигеле, Ломброзо, Парето, Гегеля, Маркса, Вундта, Вебера, Фрейда, Юнга, А. Смита, Спенсера, Дарвина, Бажо (Bagehot), Шелера, МакДугалла, Троттера, Уоллэса, Гоббхауза. Во втором случае анализируются идеи, зародившиеся в философии (Гегель) лингвистике (Лазарус и Штейнталь), психологии (Вундт, Гербарт), социологии (Конт, Дюркгейм, Вебер, Спенсер, Тард, ЛеБон), этнографии и антропологии (Э. Тэйлор, Л. Морган, Леви-Брюль, Ма- линовский, Рэдклифф, Браун). В нашем случае будет использован третий вариант, примененный Джоунсом и Дэйем для анализа теоретических источников символи- ческого интеракционизма - по основным методологическим идеям и постулатам, приобретшим в настоящее время особенно важное значе- ние. К ним можно отнести: принцип методологического холизма; принцип системности; гипотезу о существовании с одной стороны, трансцендентального (духовного) уровня социального процесса, а с другой - глубинного (эмоционального, иррационального) уровня; ключевую роль образа в его различных формах как средства общения и социального обмена в социальной системе; указание на особую роль самого исследователя как инструмента познания на обоих уровнях, стремящегося понять, постигнуть существо изучаемого объекта. Отвергая американскую парадигму и вместе с ней принцип мето- дологического индивидуализма, западноевропейская социальная пси- хология оказалась перед выбором между методологическим холизмом и системным анализом. Холизм сформулировался под решающим влиянием философской системы Гегеля и был представлен: в социо- 194 Опыт Западной Европы: парадигма понимания логии - Э. Дюркгеймом, в этнопсихологии - В. Вундтом, в языкоз- нании - Лазарусом и Штейнталем, в культурантропологии - Мали- новским и Рэдклиффом-Брауном. Онтологические положения холизма (от англ. whole - целый), по Бунге, таковы: 1) общество есть образование трансцендентное по от- ношению к своим членам; 2) оно обладает системными свойствами, т. е. свойствами целого, несводимыми к свойствам индивидов; 3) обще- ство влияет на своих членов больше, чем они на него; взаимодействие между двумя обществами - это отношение одного целого с другим; любое социальное изменение имеет надындивидуальный характер, хотя и отражается на отдельных членах общества. Из этих онтологических посылок вытекают следующие методоло- гические принципы: 1) общество надлежит исследовать, изучая его общие свойства и изменения; 2) социальные явления можно объяс- нить, лишь анализируя надындивидуальные образования, например государство; индивидуальное поведение можно понять, учитывая одновременно интенции индивида и воздействие на него общества; 3) гипотезы о закономерностях функционирования и развития обще- ства проверяются на основе исторических и социологических дан- ных [Bunge, 1979, с. 16]. Примером конкретизации холистских постулатов может служить концепция коллективных представлений Э. Дюркгейма, которого некоторые исследователи не без оснований считают не социологом, а социальным психологом. Отметим, что сам Дюркгейм не разграничи- вал четко предметы социологии и социальной психологии. Так, например, он писал: <... коллективная психология - это вся социология, и почему бы не воспользоваться этим, вторым термином> [Durkheim, 1924, р. 47]. И еще: <...мы не видим никакой несообразно- сти в том мнении, что социология есть психология, если только при этом добавить, что социальная психология имеет свои собственные законы, отличающиеся от законов индивидуальной психологии> [Op.Cit., р. 45]. На наш взгляд, Дюркгейм действительно являлся ско- рее социальным психологом, нежели социологом, поскольку обществен- ное сознание он рассматривал преимущественно с точки зрения его фун- кций в социальной структуре, среди которых главной оказывалась регу- лятивная функция различных идейно-психологических форм. Поскольку с точки зрения холизма субъектом социального дей- ствия выступает общность (государство, группа и т. п.), функция ре- гулятора этого процесса приписывалась не индивидуальным, а обще- ственным формам сознания. С точки зрения Дюркгейма, такими ре- гуляторами являются способы мышления, обычаи, нормы, язык. Он называл их фактами коллективного сознания, социальными фактами ^ Общая характеристика парадигмы. Предпосылки ... 195 или коллективными представлениями. Для индивида эти факты име- ют принудительную, обязательную силу, поскольку человек при рож- дении находит их уже готовыми. Социальный психолог, становящийся на позиции холизма, впа- дает в другую крайность по сравнению с исследователем, исходящим из принципа методологического индивидуализма, а именно он недо- оценивает роль конкретного человека в социальном процессе. Инди- вид оказывается с этой точки зрения всего лишь исполнителем та- ких самостоятельных сущностей, как <воля>, <дух>, законы обще- ства. Он явно <слабая> сторона отношения. Основной недостаток этого подхода - акцент на воспроизводство надындивидуальной системы, сведение индивидуальной психики к некоему <вместили- щу>, в котором надындивидуальное существует, <думает> и разви- вается От методологического индивидуализма холистский подход отличается не только тем, что регуляторами социальных отношений выступают надындивидуальные, культурные образования, но и принципиально иной трактовкой социального. Если с позиции ме- тодологического индивидуализма - это, как правило, просто при- сутствие другого, то с позиций холизма неотъемлемым атрибутом социального выступает его фиксация в символических, знаковых формах. Показательно в этом плане такое высказывание Дюркгей- ма: <Социальная жизнь во всех своих аспектах и во все моменты своей истории возможна только благодаря своему обширному сим- волизму> [Durkheim, 1912, р. 331]. Эта особенность социального, как мы увидим дальше, заняла в западноевропейской социальной психологии весьма важное (если не ведущее) место. Существенный недостаток холистских концепций при всей ценности тех фактов, которые были получены с этих позиций, состоял в том, что и в них проблема взаимодействия индивида и об- щества не была решена в психологическом аспекте. Иными словами, включенность человека в коллективное действие, социальную систему оказалась лишенной психологического, мотивационного содержания. В этих исследованиях можно было почерпнуть ценный исторический материал о результате, эффективности, в лучшем случае, о способах включения, но не о сути психического процесса, который пережива- ют живые люди. Итак, ни методологический индивидуализм, ни холизм не позво- лили решить проблему регулятора социально-психологических отно- шений. В первом случае регулятор замыкался в индивиде, во вто- ром - в сфере надындивидуального. Не была решена с позиций холиз- ма и проблема специфики социального, несмотря на некоторое продви- жение вперед по сравнению с методологическим индивидуализмом. 196 Опыт Западной Европы: парадигма понимания По широко распространенному в социальных науках мнению, единственным на сегодняшний день возможным способом преодоле- ния недостатков индивидуализма и холизма является системный подход. Его основные онтологические положения, по М. Бунге, тако- вы: 1) общество не есть ни простая совокупность индивидов, ни на- дындивидуальная сущность; оно есть система взаимосвязанных инди- видов; 2) будучи системой, общество обладает системными свойства- ми; некоторые из них являются результатом действия индивидов и сводимы к ним; другие - обусловлены функционированием самой системы, но они, хотя и берут свое начало в индивидах и их взаимо- действии, к ним не сводимы; 3) общество не может действовать на своих членов непосредственно, это делают члены социальной группы; поведение каждого индивида определяется не только его наследствен- ностью, но и его ролью в обществе; взаимодействие между двумя об- ществами реализуется через взаимодействие двух индивидов, каждый из которых занимает определенное место в своей общности. К методологическим положениям системного подхода Бунге отно- сит следующие: 1) общество надлежит исследовать, изучая социаль- но значимые характеристики индивида, а также свойства и измене- ния общества в целом; 2) социальные факты следует объяснять в тер- минах индивидуального и группового поведения, а также взаимодей- ствия индивидов и групп; индивидуальное поведение следует объяс- нять биологическими, психологическими и социальными характери- стиками человека как члена общества; 3) гипотезы о закономерностях функционирования и развития общества должны обосновываться со- циологическими и историческими данными, содержащими сведения об индивидах и малых группах, ибо только последние доступны для эмпирического наблюдения [Bunge, 1979, р. 16]. Системный анализ имеют давние традиции в западноевропейской социальной науке, хотя сам этот термин появился не более полувека тому назад. Примечательно, что в своей современной форме системный анализ пришел в науку из исследования искусственных - в основном военных - систем управления. Но базовые его идеи были по мнению историков науки высказаны исследователями живых систем: Дарви- ном в биологии и Марксом в социологии. В других терминах они стре- мились объяснить процессы саморегуляции этих систем, исходя из их внутренних закономерностей, структуры, (функциональных связей и т.п. Как ныне известно, по мере усложнения системы меняется ее ос- нование и системное качество. Для иллюстрации можно привести смену оснований и развитие системных качеств жизни в процессе эволюции. Что является основанием и системным качеством соци- альных систем ? Общая характеристика парадигмы. [Предпосылки ... 197 Именно этот вопрос, хотя и в иных (формулировках, мыслители задавали себе с незапамятных времен и отвечали на него в зависимо- сти от ответа на вопрос о первичности духа или материи. Идеалисты рассматривали и природу и общество как инобытие духа. Материали- сты, напротив, представляли дух, идеальные сущности как инобытие материи, продукт развития природы и общества. Одна из наиболее ярких метафор о роли психики во взимосвязи этих двух ипостасей бытия принадлежит Платону, сказавшему, что душа человека ногами стоит на земле, но головой уходит в небо. На социальную науку Западной Европы огромное, прямое и опосредован- ное влияние оказали идеи Гегеля об обществе и природе как среде саморазвития и самопознания духа. Они дают о себе знать в различ- ных, даже самых современных концепциях общественного и группо- вого сознания. По свидетельству историков социальной психологии социальная психология прошла через целый этап увлечения идей группового сознания. Большое значение для развития этой традиции в социальных на- уках имели первые попытки описательных, эмпирических исследо- ваний того, что именуется у Гегеля областью объективного духа: куль- туры, религии, искусства, языка, т.е. средств развертывания абсолют- ного духа. Среди наиболее фундаментальных попыток такого рода можно назвать многотомное исследование по психологии народов В. Вундта. В нем, в частности, он предложил изучать <душу народа> че- рез язык, искусство, мифы и другие продукты культуры. Параллельно этому рационалистическому (когнитивистскому, как сказали бы сейчас, подходу) развивался и другой - иррациона- листический. В нем акцентируется иная, часто противоположная со- знанию, сторона человеческого бытия - переживания, эмоции, раз- личные глубинные, неосознаваемые импульсы и влечения. Лучше всего этот подход выразился в знаменитой <философии жизни> В. Дильтея. Ему же принадлежат тезис о необходимости фундаменталь- ного деления наук на науки о духе и науки о природе и основанный на этом делении методологический принцип понимания. <Природа чужда нам, - считает Дильтей. - Общество же - это наш мир... Игру взаимодействий в нем мы сопереживаем силами всей нашей сущности, так как мы сами, изнутри в живом беспокойстве познаем состояния и силы, на которых строится эта система.... Мы называ- ем пониманием процесс, в котором мы из знаков, чувственно данных нам извне, познаем внутреннее... В науках о духе каждое абстракт- ное положение должно получить свое оправдание через связь с ду- ховной жизненностью, как она дана в переживании и понимании> [Ионин, 1979,262-263]. 198 В нашу задачу не входит аргументация <за> или <против> по по- воду взглядов Дильтея, современных ему единомышленников и ны- нешних последователей. Этому вопросу посвящены многочисленные работы (Л. Ионин, Анциферова, К. Абульханова и др.). Важно лишь подчеркнуть, что еще в прошлом веке высказывалась идея о необхо- димости: а) исследования переживаний и б) формирования для этого особого специального метода, излишнего для изучения природы. Метод понимания требовал вживания в исследуемый объект, сопе- реживания ему, буквально становления на его место (очень адекват- но это передает немецкий язык, где verstehen - <понимать> имеет именно этот смысл). Впоследствии эта идея получила многократное подтверждение в прикладной социальной психологии. В истории западноевропейской социальной психологии был еще один объект, который настойчиво предъявлял себя науке и обще- ству - поведение масс. Фундаментальный анализ исследований этого объекта ныне, наконец, доступен русскому читателю благодаря целой серии публикаций [Московичи, 1997, Сигеле, 1997; ЛеБон, 1997]. Поэтому здесь можно ограничиться лишь указанием на то, что более века тому назад внимание науки было привлечено самой жизнью к феномену, который никак не вписывается в какую-либо из рациона- листических моделей человека и общества и гораздо более напоминает метеорологическое, лишь условно, вероятностно предсказуемое и объяснимое явление. В сочетании с постоянно живой традицией иррационализма в ев- ропейской мысли, подкрепленной к тому же расцветом психоанали- за, эта группа работ образовала мощный и влиятельный интеллекту- альный пласт, который рано или поздно должен был дать о себе знать. Однако исторически ситуация в Западной Европе сложилась до- вольно парадоксально. Коллективные, надындивидуальные феномены социальной жизни стали изучаться весьма рационалистически, позитивистки ориенти- рованной социологией. Наиболее ярким проявлением такого сочета- ния стали: теория коллективных представлений Э. Дюркгейма, тео- рия харизматического лидерства и анализ роли этических факторов в экономической жизни (М. Вебер), философия денег и теории соци- альных форм (Г. Зиммель), глубокий анализ этих работ содержится в работе Московичи (1998). И должно было пройти еще полвека, прежде чем это, <хорошо за- бытое старое> ожило вновь, продемонстрировав свой подлинный потенциал.
|
Ваша оценка этого документа будет первой.
Ваша оценка: 